Жители Бурятии, судьбы которых перевернулись с ног на голову после страшных аварий, пытаются найти справедливость. Они были на волоске от смерти, а теперь находятся на грани выживания, потеряв здоровье и работу.
Уже два года 38-летняя Екатерина Петрова восстанавливается после ДТП. Машина, на которой они с мужем Сергеем разбились на дороге 10 сентября 2018 года, теперь стоит в их дворе в Иволге покорёженным памятником тому страшному дню. 44-летнего Сергея обвинили в аварии, и сейчас он под домашним арестом.
Пострадавшие виноваты сами?
Екатерина в том ДТП чудом выжила, получив многочисленные переломы. Женщина ходит с тростью и не может подолгу стоять и сидеть.
Фото: В. Бальжиева
- В тот день мы возвращались домой в Иволгу, и в районе «Бегущей лани» всё произошло, - рассказывает Екатерина. - Нас толкнул грузовик, от него оторвало бак, который влетел в нашу машину со стороны мужа, он потерял сознание, и мы вылетели на встречную полосу. Я сидела слева от него и увидела, что другая машина движется на нас. Крикнула Серёже «Смотри!» и прижалась к нему. Потом удар и всё. В бессознательном состоянии нас обоих госпитализировали. У меня были сломаны две седалищные, две лонные, подвздошные кости, перелом лопатки, пострадал позвоночник, была большая потеря крови. Я пришла в сознание через сутки и около месяца пролежала на вытяжке.
После травмы женщина как заново родилась - сначала её, лежачую, кормили с ложки, потом она училась держать её сама. Делать первые шаги Екатерина начала лишь через полгода. Сергею досталось меньше - из серьёзных травм только перелом носа. Однако его назвали виновником, а на ногу надели браслет.
- Та сторона, с которой мы столкнулись на встречной, утверждает, что перед нами был грузовик и что мы с другой машиной пошли на обгон. Но мы ехали в потоке по мосту, перед нами не было грузовика. Всё произошло на выезде с Бурвода, - говорит Екатерина. - Сейчас та сторона идёт как свидетели. В апреле прошлого года был суд, и моего мужа заключили под домашний арест, надели на ногу браслет.
«Даже здоровые не выдерживают»
Петровы обращались в Верховный суд, но это ничего не изменило. По словам Екатерины, эксперт, которого вызывали в суд, делал экспертизу по неполной схеме, данной ему следователем. Адвокат Сергея настаивал на проведении судебно-трасологической экспертизы, но тщетно.
- Машину нашу никто даже не ездил смотреть на стоянку, а экспертиза могла бы показать угол столкновения, - говорит женщина. - Экспертиза, которую мы сделали за свой счёт, показала, что мы не виноваты, но её не приобщили к делу. Потом, когда мужа обвинили и мы забрали свой автомобиль со стоянки, увидели, что номера той машины остались впечатанными в боку нашей. Моё место было смято. Наверное, я выжила только потому, что почти залезла на мужа от страха.
Сергей нигде не работает. На время восстановления лишилась заработка и Екатерина. Ей дали третью группу инвалидности, с которой она может устроиться только на легкий труд.
- Но куда я пойду? До аварии я десять лет работала пекарем-кондитером. Пришла туда устраиваться, а мне сказали: «Как ты с костылём будешь? Тут даже здоровые не выдерживают». Я не могу ни сидеть, ни стоять долго, к тому же у меня слабый мочевой. Первый год после ДТП мне помогала мама, но потом, когда заболела её сестра, она уехала в Иркутскую область. До этого мы все женские дела по дому делили на двоих, и мне было легче. До коронавируса я проходила реабилитацию, электрофорез, но с пандемией мне перестали его делать. У нас с мужем 20-летний сын инвалид детства. Так, после ДТП наша семья оказалась в трудной ситуации, - говорит Екатерина.
По словам женщины, её муж не виноват в случившемся, но доказать это им не удаётся. Поэтому семья обратилась в СМИ, чтобы придать огласку своей истории.
Владимир Максимов, адвокат:
- Основное доказательство виновности Сергея Петрова, по версии следствия и суда, - это заключение судебной автотехнической экспертизы. По нему, исходя из расположения осколков стекла и пластмассы, место столкновения автомобилей «Тойота Королла» (Петрова) и «Опель» находится на полосе движения «Опеля». То есть Петров выехал на встречную полосу.
Заключение эксперта основано на схеме места ДТП, составленной инспектором ГИБДД, и осмотре места происшествия следователем. Схема и протокол не соответствуют фотографиям и видеозаписи телекомпании, выезжавшей на репортаж. По ним, все осколки и колесо от автомобиля «Опель» находятся на полосе движения «Тойоты», то есть именно «Опель» выехал на встречную полосу.
В суде первой инстанции инспектор ГИБДД и следователь пояснили, что на момент составления документов осколков и колеса уже не было, поэтому они не указали их в бумагах. Однако эксперт, который фотографировал место аварии, в суде показал, что он приехал на место самым последним, уже после следователя и инспектора.
Независимая экспертиза подтвердила нашу позицию. Затем в Верховном суде Бурятии снова была проведена экспертиза, которая подтвердила выводы нашей. Однако суды не хотят видеть очевидные вещи.
«Он не связывался со мной, не просил прощения»
45-летняя Ольга Устьянцева из села Усть-Баргузин - социальный работник в фельдшерском пункте села Макаринино. Она ухаживала за престарелыми людьми и на полставки подрабатывала санитаркой. 19 сентября прошлого года за Ольгой Витальевной, как обычно, заехал свёкор, чтобы отвезти домой.
Фото: В. Бальжиева
- На его «Ниве» мы неспешно поехали в Усть-Баргузин. Когда мы уже ехали по нашей деревушке, из-за поворота на бешеной скорости выехала «Хонда Одиссей», где-то в 70 метрах от нас, - вспоминает женщина. - Я заметила, что водитель не справляется, непонятно было, что с ним. Мы ехали по своей полосе и уже начали прижиматься к домам, пытаясь уйти от столкновения. Но он всё равно вывернул и прямо в лоб нам въехал.
От удара Ольга Устьянцева потеряла сознание. Она получила множественные травмы. Её родственник скончался в течение двух часов. Погиб и пассажир «Хонды», которой управлял виновник аварии.
- У него было сломано всё, что может сломаться, разорваны артерии. У меня пневмоторакс, сломаны рёбра, черепно-мозговая травма, открытый перелом правой бедренной кости в двух местах, раздроблена шейка бедра и порвано левое колено. На правой ноге был раздроблен надколенник, одна треть удалена. Я могла умереть в течение полутора часов, как сказали врачи, - пояснила женщина.
В Улан-Удэ Ольгу Витальевну доставили санавиацией, прооперировали в Республиканской больнице и, насколько возможно, восстановили правую ногу. В декабре она заметила странную боль в груди - после того, как синяки от ремня безопасности рассосались, выяснилось, что в груди женщины огромная гематома.
Ольга Витальевна снова приехала в Улан-Удэ, чтобы обследоваться и исключить онкологическое заболевание. Но когда рак исключили, её стала беспокоить сломанная нога. Травматолог не мог сказать пациентке, почему её преследуют боли.
- Из-за коронавируса и начавшихся судов откладывалась моя реабилитация. В июле умерла моя мама - не выдержало сердце. Какие можно направления я взяла на сентябрь, чтобы обследоваться и узнать, что со мной происходит, почему нога болит.
Вскоре выяснилось, что боли преследовали женщину из-за несросшейся шейки бедра. И ниже бедренная кость тоже плохо срослась, внутри остался костяной обломок.
Сейчас я хожу буквально на штыре, который скрепляет мою кость. Платный травматолог объяснил, что нужно полное протезирование, полностью заменять шейку бедра. Если при малейшем движении болт выломит кость, я вообще могу слечь. Если бы это было просто протезирование тазобедренного сустава, врач бы сделал мне его здесь, а из-за бедренной кости операция усложняется - такую в Бурятии не делают. Нужно вставать в очередь на квоту и ждать, когда и в какой город России меня отправят, - говорит Ольга Устьянцева.
В августе женщина получила третью группу инвалидности. В декабре она должна выйти и полноценно работать. Но, учитывая тяжесть её травм и то, кем она работает, неизвестно, как Ольга Витальевна будет зарабатывать на жизнь. Протез, который ей нужен, стоит порядка 150 тысяч рублей.
- У меня с деньгами не густо, живу у сестры в Улан-Удэ и езжу на платную ударно-волновую процедуру, десять минут - полторы тысячи рублей. Эта процедура улучшает приток крови и способствует сращению кости. Процедура болезненная, делается раз в три-четыре дня, - говорит она.
На очной ставке в декабре виновник смертельного ДТП утверждал, что стоял на месте, а «Нива», в которой ехали Ольга Устьянцева и её родственник, въехала в него сама. Так вышло, что у этого рокового столкновения не было свидетелей, а в автомобилях - видеорегистраторов.
- Якобы мы в него въехали и обратно на десять метров в нашу сторону его протащили, - возмущается женщина. - Он не связывался со мной, не просил прощения, ничего. На очной ставке я обратилась к нему, попросила найти в себе мужество и признать вину. Ведь я живой и трезвый свидетель. Но мои слова, видимо, не шли в расчёт. Продолжились судебные разбирательства, виновник назначил экспертизу о том, что его машина была неисправна. Но это не было доказано экспертами. Свидетельские показания были против него, от тех, с кем он пил в тот день.
В сентябре 2020 года суд принял решение: виновнику ДТП с двумя погибшими и одним пострадавшим дали 12 лет.
«Стала замечать все нюансы, которые приходится переживать инвалидам»
То, что виновнику аварии сократили срок из-за несовершеннолетнего ребёнка и больной матери, сейчас уже не беспокоит Ольгу Витальевну. Её главная цель - как можно скорее встать на ноги.
- Я ещё не подавала заявление на моральный и материальный ущерб. Для того чтобы мне оформить его, как мне сказал адвокат, требуется 30 - 40 тысяч. Откуда мне их взять? - спрашивает пострадавшая женщина. - Моя жизнь в 45 лет буквально остановилась, я потеряла не только близкого человека. Я потеряла здоровье, работу. Столько планов было. От всего этого страдает мой ребёнок, мы собирались готовить её к университету, а сейчас я не могу ей помочь. Муж, с которым мы разведены, сам инвалид, и сейчас дочка живёт с ним в посёлке. Куда ни ткнись, везде стопор, всюду деньги нужны, сплошная неопределённость! Сейчас муж помогает мне, отвозит в Усть-Баргузин, когда мне надо какие-то свои проблемы решать. Больничный лист, например, я должна привозить сама - для этого я запиваю боль таблетками и еду.
По словам Ольги Витальевны, она и в «прошлой жизни» понимала, что никто никому не поможет просто так, но теперь испытала это на себе.
- Стала замечать такие вещи, как пандусы, - в городе, например, их строят почти вертикальными. В поликлинике Усть-Баргузина их вообще нет. Замечаю все нюансы, которые приходится переживать инвалидам, - говорит она.
Как помочь?
Чтобы помочь Ольге Устьянцевой в реабилитации, можно перечислить любую посильную сумму по следующим реквизитам:
номер карты (Сбербанк): 2202200241862034;
мобильный банк: 89246589483 (Ольга Витальевна У.).
