«Информ Полис» запускает цикл материалов «Заводы Бурятии». От большинства предприятий, некогда бывших гордостью советской власти, остались руины, от других не осталось даже кирпичей, и только топонимы столичных районов и остановок по-прежнему носят следы былых имен. «ТСК», «Кирзавод», «Стеклозавод» находят отклик в сердцах людей старшего поколения, для современной молодежи это лишь точки на карте «Яндекс-навигатора».
Не знает «нынешнее племя», какие удивительные, грустные, а подчас трагические судьбы и события стояли за этими названиями. Как обанкротились и закрылись крупнейшие предприятия республики? Могло ли быть будущее у заводов при другом стечении обстоятельств? Что думают об этом бывшие рабочие?
В первой публикации мы затронем судьбу завода-гиганта, который стоит мёртвым памятником у железной дороги. Речь пойдёт о стекольном заводе.
Фото: Евгений Коноплёв
Жуткие руины
Стекольный завод имел удивительную судьбу, скроенную из успехов и неудач, подъемов и спадов. Его вековые стены до сих пор хранят эту историю. Проникнуть на территорию бывшего завода не составило труда. Она просто поражает своими размерами. С внешней стороны бывшего завода работают разные СТО и «шиномонтажки», а вот внутри всё пропитано разрухой, усеяно кирпичами и осколками прочного советского стекла. Бывшие цеха-«призраки» стоят полуразрушенные, даже непонятно, как они до сих пор живут. Складывается ощущение, что при любом сильном толчке земли эти здания распадутся подобно детскому конструктору.
Фото: Евгений Коноплёв
Если когда-то здесь и была жизнь, то она просто кипела, ведь такая громадная территория с ангарами, переходами, складами, сомкнутыми между собой, не могла не быть наполнена слаженной и чёткой работой. На большей части территории сейчас ни души, лишь в её дальнем углу много легковых машин. Там же суетятся люди, которые что-то грузят, перетаскивают, не исключено, что оборудуют какой-то личный склад или открывают новую СТО.
Стены, исписанные и разрисованные детьми, пропитаны сыростью. Сверху нависают дырявые потолки, а пожарные лестницы резко обрываются на пути вниз. Жуткая картина. Гуляя по территории, приходит понимание того, что мы потеряли действительно что-то огромное. Об этом говорит вся масштабность руин, восстановить которые, кажется, просто невозможно. Так что же мы потеряли?
Первые успехи
История стекольного завода тянется ещё с позапрошлого века. Верхнеудинск издавна считался торговым городом из-за выгодного географического положения. Это понимали многие купцы, среди которых был нерчинский мещанин Александр Кобылкин. Сначала он держал в городе питейные заведения, затем открыл пивоварню, а после этого решился и на завод по производству бутылок.
В июне 1891 года в 30 с небольшим лет Кобылкин имел винокуренный, пивоваренный, стекольный и искусственных фруктовых вод заводы. Стекольный же был самым крупным предприятием Верхнеудинска начала XX века. Здесь действовала газогенераторная печь, работали 55 человек. Стекло варилось в больших глиняных горшках. В них загружали шихту, затем, когда стекло было готово, на кончик длинной металлической трубки брали немного стекломассы и выдували пузыри. Так рождались бутылки, графины, стаканы и прочая посуда. Первые годы завод Кобылкина производил тёмные бутылки для пива и кваса, а в дальнейшем стали делать и хозяйственную посуду.
В 1912 году завод стал расширяться, началось массовое производство оконного стекла и хозяйственной посуды. Спустя три года здесь работало уже 170 человек. В период гражданской войны стекольный завод работал с перерывами из-за недостатка топлива и сырья, да и сам хозяин не проявлял особого рвения к хорошей работе завода. С приходом советской власти заводы и фабрики Кобылкина перешли в собственность государства, сам же он на короткий срок угодил в тюрьму, а вскоре после освобождения умер.
В марте 1920 года после гражданской войны рабочие стали возвращаться на завод, а он не работал. Тогда к зиме они собственными силами возродили работу предприятия. Завод стал выпускать продукцию, в которой нуждалось население: посуду, ламповое и оконное стекло, бутылки. Постепенно здесь наращивали темпы производства, и уже в середине 20-х годов завод обслуживал не только Бурятию, но и Дальний Восток. В 1929 году на нем работало уже 390 человек.
Реклама из газеты «Бурят-Монгольская правда», 1924 год
8 марта 1930 года из-за старых деревянных строений случился пожар, уничтоживший почти все деревянные цеха. Многие рабочие разъехались на другие предприятия, а оставшиеся объединились в промартель «Красный Восток» и восстановили завод. Но всё же из-за недостаточного финансирования и отсутствия квалифицированных рабочих строительство затянулось на пять лет.
Официальное открытие завода
Сотрудник библиотеки - филиала № 4 МАУ «ЦБС Улан-Удэ» Леонид Перемитин рассказывает, что серьезно за восстановление завода взялись в 30-х годах, шло строительство не только дополнительных цехов, но и жилья для рабочих.
Строительство завода, начало 30-х годов
Первые временные жилища рабочих, приехавших на строительство завода, 1930-е гг.
Как писала газета «Бурят-Монгольская правда», на строительство к 1933 году в Верхнеудинск приехало 700 квалифицированных рабочих из Иркутска, Читы, Ивановской и Горьковской областей, с действующих заводов Константиновки и Гусь-Хрустального. Мастеровые-каменщики, приехавшие из Курской и Орловской областей с семьями, приступили к кладке нижнего строения ванной печи и газостанции.
К лету 1934 года было готово здание главного корпуса завода, здания составного цеха и газостанции были близки к завершению. Это позволило приступить к кладке ванной печи. За время работы на стройке многие приобрели опыт и стали квалифицированными специалистами. Рабочие отправились обучаться в посёлок стеклоделов Гусь-Хрустальный, на Дятьковский хрустальный завод, в Константиновку на Украине и в Гомель в Белоруссии.
27 сентября 1935 года в час ночи на заводе получили первую ленту стекла, а 1 октября 1935 года состоялось официальное открытие Улан-Удэнского стекольного завода.
27 сентября 1935 года в 1 час ночи машины Фурко № 1 и № 2 дали первую ленту стекла
Годы войны
Завод сразу начал работать уверенно. Его проектная мощность составляла 2,5 млн кв. м стекла в год, а стоимость основных фондов – 21 млн рублей. Спустя два года проектная мощность завода увеличилась до 3,5 млн кв. м стекла, валовая продукция почти в пять раз превышала объем продукции всей промышленности дореволюционной Бурятии.
Спустя ещё немного времени завод вышел на новый уровень, увеличив выпуск продукции ещё на 12 %. Здесь начали выпускать лабораторные пробирки, молочные кринки, графины для воды, ламповое стекло, чернильницы-непроливайки. Позднее налажено производство зеркал. На рынке появились карманные, настольные зеркала, затем настенные и даже трельяжи.
Стойко пережил завод и войну. В эти годы здесь наладили выпуск продукции для фронта: автомобильные стёкла, фляги для воды, медицинское оборудование для госпиталей: подкладные судна, утки, кровеносные баночки, чашки Петри, колбы и ампулы. Кроме того, рабочие освоили выпуск стекла для шахтерских ламп, а также делали для населения ламповые стёкла, миски, чайные стаканы. И всё это при том, что мужчин, ушедших на фронт, заменяли их жёны и сёстры. Работать вышли подростки 14 и 15 лет, отцы и братья ушедших на войну. Рабочих не хватало, на работу брали выпускников училищ трудовых резервов. В ноябре 1943 года сверх плана выпущено 17 вагонов стекла, которые направили в Сталинград, Курск, Донбасс, уже освобожденные от фашистов.
Можно вспомнить много историй, когда работники завода делали невозможное. Так, Аня Голощапова рано осталась без отца и жила у старшей сестры, работавшей в цехе ширпотреба. Когда началась война, она в свои 15 лет пришла в машинно-ванный цех и попросилась на место бортовой. Мастер Барышников, считавший эту профессию чисто мужской, косо взглянул на нее. Он и мысли не допускал, чтобы в его смене была не то чтобы женщина, а девчонка. Аня, надо сказать, была худенькой, но рослой. Взяв девочку в свою бригаду, мастер не ошибся. Работала она всегда старательно, выполняла все указания старших и быстро освоила профессию бортового.
В конце 1943 года мастер второй руки в ее смене ушел на фронт, Аня заняла его место и справлялась со своими обязанностями успешно. После войны она одной из первых женщин на заводе стала мастером первой руки. Ее смена неоднократно выходила победителем в социалистическом соревновании. В 1955 году стеклоделы избрали ее депутатом Верховного Совета Бурятской АССР.
Библиотекарь Леонид Перемитин вспоминает еще один интересный случай. Гурьян Елизарович Никитин с октября 1935 года работал в топливном отделе. Участвовал в боях на Халхин-Голе, а с первых дней войны воевал на фронте. Его супруга была боевозом в резно-упаковочном цехе, а пятнадцатилетний сын Василий после ухода отца на фронт пришел на завод и стал работать в цехе ширпотреба слесарем. В середине 1943 года после ранения вернулся на завод отец, но на прежнюю тяжелую работу идти уже не мог. Василию же пришла пора идти в армию, а отец пошел учиться на слесаря вместо сына, в цех ширпотреба. Так, в первые дни войны сын заменил отца, а затем отец заменил сына, ушедшего на фронт.
9 мая 1945 года рабочие и служащие завода с красочными транспарантами мощной колонной двинулись к центру города. Празднество и веселье продолжалось до позднего вечера.
- Многие стеклоделы сражались за Родину на фронтах Великой Отечественной войны. В честь одного из воспитанников коллектива, Петра Капитоновича Радикальцева, прошедшего войну и вернувшегося Героем Советского Союза, полным кавалером ордена Славы, названа одна из улиц посёлка стеклоделов, - подмечает Леонид Перемитин.
В послевоенные годы завод простоял 129 дней в ожидании накопления запасов сырья и топлива, и лишь к 1950 году производство стабилизировалось. За первую послевоенную пятилетку здесь изготовили более 12 млн кв. м стекла.
Панорама завода до реконструкции, 1955 г.
«Работа тяжёлая и опасная»
Нелли Дмитриевна Шестакова пришла сюда работать 16-летней девчонкой в 1959 году, сразу после окончания техникума. И отдала она стекольному заводу 40 лет своей жизни. Начала разнорабочей, а по достижении 18 лет стала резчицей стекла.
- Посёлок был небольшой, один стекольный завод. Куда бы я пошла? Конечно, на стекольный завод, - рассказывает она. – Здесь работала моя мама. Работа была посменная, трудились по шесть часов. Мама работала отрезчицей ленты стекла. У нас были отломщица, отрезчица и резчик стекла – это вот бригада. Были специальные группировщики, которые стекло от нас, резчиков, забирали, паковали. Цех был большой, хороший, куда всё расставляли. Всё слаженно было.
В начале 60-х в Союзе нарастали темпы строительства новых объектов. Перед заводом поставили задачу увеличить выпуск продукции почти в два раза, и по этой причине реконструировали машинно-ванный цех, что позволило увеличить выработку продукции. Постепенно завод наращивал объёмы производства, модернизировались печи и прочее оборудование. И в 1962 году стекольный завод впервые перешагнул восьмимиллионный рубеж по выпуску стекла на одной системе. Его продукция поступала не только в различные районы Сибири и Дальнего Востока, но и в Афганистан, Вьетнам, Монголию.
- Открыли у нас шикарную столовую, нормально кормили, всё было хорошо. Бутылочный цех сначала был на Батарейке, а потом его к нам перенесли, - вспоминает Нелли Дмитриевна. – А к Новому году выдували ёлочные игрушки, игрушечный цех запускался в ноябре. И всё было замечательно.
Реконструкция завода, 1960 г.
Руководство завода, сентябрь 1960 г.
Вскоре Совет Министров СССР распорядился реконструировать стекольный завод. По новому проекту завод должен был выпускать почти 15 млн кв. м оконного стекла в год. В 1964 году завод становится двухсистемным. Спустя пару лет здесь начали выпуск крупногабаритного витринного стекла, и менее чем за год завод отгрузил потребителям 23 тыс. кв. м витринного стекла. До этого же на востоке страны крупногабаритное витринное стекло не выпускалось.
- В советское время завод был очень успешным. И на демонстрации мы ходили, где всегда шли впереди, и премии получали. Завод гремел, одним словом. Работа тяжёлая и опасная, ведь это же стекло, чуть не так повернешься и всё – порез. Трагических случаев не было, но серьёзные порезы были, - рассказывает Нелли Шестакова.
От успеха к падению
В 1967 году впервые в Сибири и на Дальнем Востоке коллектив улан-удэнского завода выпустил небьющееся стекло – сталинит. В 1970 году благодаря стеклозаводу СССР занял первое место в мире по производству листового оконного стекла.
Открытие обелиска погибшим заводчанам. Возложение венков 5 ноября 1967 г.
Летом 1973 года перешел на новый вид топлива – мазут, благодаря чему закрыли газостанцию и 60 человек освободились от вредных условий труда. Этот год считается годом полного завершения реконструкции завода, на котором уже были все условия для дальнейшего наращивания выпуска продукции и снижения ее себестоимости.
Болотов Алексей Родионович, директор завода в 1955-1973 гг.
В тот же год Нелли Дмитриевна Шестакова стала мастером.
- Я работала мастером в смене, в мои обязанности входило обеспечение рабочих мест. Работа физически была очень тяжёлая. Тонну стекла мы пропускали через себя. Порой не могли уйти обедать, ведь надо было, чтобы кто-то тебя подменил, потому что это непрерывное производство. В смене у меня было около 25 человек, - вспоминает она.
Руководство завода
Делегация из Монголии, 1975 год
В 1978 году завод стал обладателем трехкратного присуждения классных мест и премий министерства и ЦК профсоюза по итогам социалистического соревнования.
В начале 80-х продукция стеклозавода поступала на строительство жилых домов, детских учреждений, различных промышленных объектов, а также на строительство БАМа. В годы перестройки предприятие перевели на хозрасчет.
На открытии музея завода, 9 мая 1980 г.
К началу 90-х завод начали реконструировать для производства высококачественного полированного стекла по новой технологии. Здесь планировалось производство стеклопакетов, автостекол и других видов продукции. Несколько лет активно шла реконструкция, освоили около 250 млн рублей, купили оборудования на сумму более трёх миллионов долларов, но затея не увенчалась успехом. В 1994 году предприятие остановилось в связи с убыточностью производства. Власти объяснили это рядом причин: высокая себестоимость продукции, повышение тарифов на железнодорожные перевозки, сокращение строительства, разрыв хозяйственно-экономических связей, а также кризис неплатежей.
- Развал СССР и прекращение финансирования привели к полной остановке работ по реконструкции. А безудержный рост цен на мазут привел к остановке всех стекольных заводов в Сибири и на Дальнем Востоке: Ирбитского, Тулунского, Райчихинского, Анжеро-Судженского и Улан-Удэнского, - говорит библиотекарь Леонид Перемитин.
«Слёзы были на глазах»
В конце 90-х Нелли Дмитриевна ушла с работы, имея за плечами 40 лет стажа мастера производства.
- Я, конечно, на завод не обижаюсь – он мне и квартиру дал, и техникум я окончила, и всё-таки неплохо работали, - говорит она. - Завод остановился и за два-три года развалился. Я не знаю, в связи с чем это произошло, наверное, время такое. Вроде бы начали строить новую систему, но, увы.
В 1998 году руководство предприятия попыталось возродить производство хотя бы бутылок, что удалось сделать к 2000 году. Через год небольшие партии продукции даже ушли в Читинскую область, Приморский край, Якутию, Монголию. В 2002 году планировалось выпускать банки для консервных заводов. Однако дальше становилось только хуже: производство загубили, оборудование вывезли, а рабочих распустили. Предприятие признали банкротом.
- Вы знаете, когда остановили завод, слёзы были на глазах, - вздыхает Нелли Шестакова. - Тяжело, конечно. Сорок лет из проходной в проходную. Но сейчас уже вроде бы привычно глядеть на мёртвый завод, ведь что теперь сделаешь. Время ушло. Да и сейчас, если бы завод был, вряд ли бы кто пошёл на этот тяжёлый физический труд.
Как нам пояснили в комитете по архитектуре и градостроительству администрации Улан-Удэ, сейчас на месте стекольного завода производственная зона. Если потенциальный инвестор заинтересуется данными площадями либо город предложит какую-либо инициативу, на его месте может быть любой другой производственный объект.
Архивные фотографии представлены музеем истории г. Улан-Удэ, библиотекой - филиалом № 4 МАУ «ЦБС Улан-Удэ»
В 2010 году на территории бывшего комплекса завода находились два крупных завода: ОАО «Улан-Удэнский стекольный завод» (У-УСЗ) и ОАО «Байкал стекло», и несколько малых. На сегодня, по данным 2ГИС, в зданиях стекольного завода располагаются ООО «Улан-Удэнский бетонный завод» и несколько малых организаций, а также складские помещения.
