В середине июля всю Бурятию потрясла новость о смерти ведущего научного сотрудника «Заповедного Подлеморья», кандидата географических наук Натальи Лужковой. Её жизнь оборвалась на 37-м году из-за тяжёлой формы коронавируса.
Наталья носила под сердцем ребёнка. Врачи провели ей кесарево сечение и спасли малышку. Однако у женщины произошёл тромбоз лёгочной артерии. Муж Натальи Андрей рассказал о том, как стремительно у неё протекала болезнь и почему жизнь беременной женщины спасти не удалось.
Далее рассказ Андрея от первого лица.
Три дня ждала результата
Мы живём в Усть-Баргузине. Это не районный центр, но население здесь ближе к девяти-десяти тысячам. При этом у нас всё выявляется достаточно долго. У нас как, скорая приезжает, только если у тебя температура и есть подозрения на ковид. Когда заболели Наташа и несколько её знакомых, они ещё ходили и общались с людьми. Три дня Наташа ждала результата анализа. Получается, что с момента, когда человек подозревает, что у него ковид, он чуть ли не неделю общается с другими людьми и распространяет это всё. Думаю, есть недостаток в организации всего этого процесса. Конечно, я понимаю врачей, их не хватает. Например, у нас такой большой посёлок, и отсюда разбегаются врачи. У нас нет даже терапевта, хотя в советское время их было два-три на поликлинику.
Множество ограничений для лечения беременных
Наташе не повезло. Она делала ЭКО (экстракорпоральное оплодотворение. – Прим. авт.) и этими гормональными препаратами просто подорвала себе иммунитет. Хотя она спортсменка, зимой на лыжах бегала, а пару лет назад даже марафон 50 километров пробежала. Казалось бы, у неё такие лёгкие…
При беременности также нельзя принимать многие и многие препараты, просто куча противопоказаний. Нельзя принимать ничего против тромбозов, потому что после кесарева может открыться кровотечение. И так далее, и так далее – множество ограничений для лечения беременных.
Кашель мучил её ночью
Уверен, что статистика у нас в разы занижена. Кто-то не обращается, кто-то переболел и даже не понял. Не все делают тесты. Вот у меня сейчас из знакомых, наверное, проще сказать, кто не болел.
У Наташи болезнь протекала стремительно. Это такое коварное заболевание – днём нет температуры, а вечером 37. Числа четвёртого июля Наташа почувствовала недомогание. Я тогда ушёл в экспедицию и был не на связи. Когда вернулся, она пожаловалась на кашель – он мучил её ночью. Тяжело было дышать. Резко упала сатурация, усилился кашель. Наташа могла встать, пойти до туалета, и у неё тут же появлялась одышка. Мы обратились на скорую, выяснилось, что сатурация всего 75. Даже при 90 госпитализируют и дают кислород. Когда Наташе дали кислород, ей стало лучше.
Потом её повезли в Баргузин, оттуда по разбитой дороге в Улан-Удэ. На следующий день сделали кесарево, так как у ребёнка уже была гипоксия. Это тяжёлая операция даже при нормальных обстоятельствах. Потом в течение суток у Наташи отказали почки, печень, было сильное поражение лёгких… Врачи просто не успели ничего сделать. Думаю, у них цель была – спасти ребёнка. В итоге – тромбоз лёгочной артерии. Так написали основную причину смерти.
В нашей провинции никаких гарантий нет
Может быть, какой-то более сильный штамм, не знаю. От нас ведь скрывают или немного позже говорят. Правительство говорит, что «мы победили», но это же не так. Когда Наташа болела, стояла в огромной очереди, чтобы сдать тест. Это её ещё как беременную пропустили вперёд. Но в целом люди приходят и общаются в этой огромной очереди! И больные, и здоровые. Не знаю, может, в больших городах как-то иначе всё организовано, но у нас в провинции так.
Девочка наша жива. Ковида у неё нет. Кесарево провели на седьмом с лишним месяце. Родилась весом кило восемьсот. Сейчас прибавляет понемножечку, лежит в общем отделении. Её здоровье пока под сомнением, насколько хорошо всё у неё будет работать. Но врачи дают оптимистичные прогнозы. Дочка получает кислород, так как пока не может дышать самостоятельно. Таких детей – недоношенных – в течение года обычно обследуют, наблюдают. Я сейчас живу в Усть-Баргузине. Наташины родители будут заботиться о ней пока в Иркутске. Потому как в нашей провинции никаких гарантий нет.
Моя Наташа, молодая, здоровая, оказалась уязвимой. Болезнь застала её незащищённой в такое время. Ей ужасно не повезло. Это просто какая-то трагическая лотерея, я не знаю. Она могла бы «проскочить», ей оставалось ещё два дня на работе, и она ушла бы в декрет. За какой-то миг эта паршивая бацилла зацепилась за неё. И теперь ничего невозможно исправить.
Возможностей заразиться было много
От кого Наташа заразилась, я не знаю. Был момент, мы ездили с ней в Улан-Удэ – надо было пройти УЗИ. Возможно, это произошло тогда, первого июля. Хоть она и была в маске, причин и возможностей заразиться было много. Даже если я кого-то и подозреваю, не могу же сказать – вот, из-за него. Потому что многие носят этот вирус и даже не знают об этом. Это всё в воздухе. Это всё среди нас.
Малышку мы назвали Надеждой.
Друг, лидер, соратник
Наталья Лужкова родилась в 1985 году в Томске. Работать в «Заповедном Подлеморье» она начала в 2014 году. За эти годы она написала более 100 научных работ, посвящённых экологическому и познавательному туризму, исследованиям лесных пожаров, ботанике, экологии и экологическому образованию. Помимо этого, она была организатором и участником многих грантовых проектов в России и за рубежом в области охраны окружающей среды и экологического менеджмента. Курировала программы по развитию туристской деятельности и туристской инфраструктуры, дальнейшему обустройству троп, использованию ГИС-технологий и оценке экосистемных услуг на территории Баргузинского государственного природного биосферного заповедника, Забайкальского национального парка, государственного природного заказника «Фролихинский».⠀
- Наталья Михайловна навсегда останется в нашей памяти как личность, выдающийся учёный-исследователь, человек с неуёмной энергией. Она была всегда интереснейшим собеседником, внимательной и отзывчивой к своим коллегам. Мы потеряли близкого друга, настоящего лидера и соратника, - рассказывают сотрудники «Заповедного Подлеморья».
Коллеги вспоминают Наталью как неутомимого учёного и человека с обострённым чувством справедливости.
Андрей Сукнёв, общественник, основатель проекта «Большая Байкальская тропа»:
- С Натальей мы познакомились в 2003 году в Иркутске, куда она приехала по обмену из Америки, привезла письмо по поводу нашего сотрудничества между тропами. Тогда Наталья была ещё школьницей, хрупкой такой, гламурненькой, в белом платьице. Ей стало очень интересно то, чем мы занимались, и вскоре она стала одним из лучших бригадиров «Большой Байкальской тропы». Несколько лет назад Наталья стала представителем троп в Международной ассоциации «Национальные тропы». Она была, может быть, даже лучшим специалистом по тропам и всему, что с ними связано. Мы дружили. Это был порядочный человек с обострённым чувством справедливости и настоящий учёный. Мы с нашим коллективом сейчас работаем над созданием закона о национальных тропах России. Наташа была одним из ключевых людей, которые работали над этим законом, и её уход для нас – невосполнимая утрата. Она оставила хорошее наследие, которое мы можем использовать, сама спроектировала и построила множество троп своими руками. Одна из них находится в очень красивом месте в Забайкальском национальном парке, на ручье Буртуй. Эту тропу они создали вместе с мужем Андреем. Некоторые умудряются за миллионы сделать гораздо меньше, чем они сделали фактически на энтузиазме.
Нина Хребтова, начальник отдела экологического просвещения и взаимодействия со СМИ ФГБУ «Заповедное Подлеморье»:
- Наташа была очень добрым и отзывчивым человеком, всегда готовым помочь и словом, и делом. Она любила свою работу, при этом не переставала учиться и самообразовываться. На ней было завязано множество проектов, реализуемых «Заповедным Подлеморьем», в том числе и в области экологического просвещения. Нам ещё долго придётся учиться работать без неё. Мне она запомнится жизнерадостной, улыбчивой, всегда приветливой. Мы потеряли не просто коллегу, мы потеряли друга с большой буквы. Очень сложно говорить о Наташе в прошедшем времени... Безмерно жаль её, её родных.
Беременные болеют тяжелее
По словам врачей, коронавирус у беременных женщин ввиду стремительного прогрессирования протекает гораздо тяжелее. Поэтому вакцинироваться рекомендуется всем женщинам, планирующим беременность, в том числе с помощью ЭКО.
Минздрав Бурятии призывает всех жителей республики вакцинироваться и поберечь не только себя, но и своих близких, особенно беременных. По решению оперативного штаба в указ главы Бурятии № 183 о защите населения от коронавирусной инфекции внесены изменения, расширяющие круг лиц, кому рекомендовано вакцинироваться. Это женщины, планирующие пройти процедуру ЭКО, а также ближайшее окружение беременных женщин.
Внесение данного положения продиктовано сложной ситуацией в республике по заболеваемости беременных, пояснила главный внештатный акушер-гинеколог Министерства здравоохранения Бурятии Марина Ринчиндоржиева.
- Только с 1 июня по 1 июля у нас прирост заболевших беременных плюс 380 человек. Кроме этого, отмечается увеличение тяжёлых форм, то есть пневмоний, в 1,9 раза. В отделении реанимации у нас в настоящее время находится шесть женщин. То есть COVID-19 у беременных протекает тяжелее, стремительнее, даёт осложнения и для матери, и для ребёнка. Увеличивается заболеваемость детей, также мы вынуждены в отдельных случаях инициировать преждевременные роды вследствие осложнений у матери. Поэтому Министерство здравоохранения вышло с инициативой внести в указ главы Бурятии рекомендацию по вакцинации ближайшего окружения для создания так называемого безопасного окружения, - сообщила Марина Ринчиндоржиева.
