С трудом поднимаюсь, ноги как ватные, и слабость во всем теле. В квартире странно тихо и солнечно.
– Машка!
Никого. Тишина. Обхожу Машкину квартиру – точно никого. Мои шаги гулко раздаются в пустоте. Плетусь в ванную. Трясущимися руками хватаюсь за стены – только бы не упасть! Смотрю в потрескавшееся зеркало. «Боже! Что я сделала с собой!». На меня из зеркала глядят большие глаза со странным выражением удивления и в то же время обреченности, под ними огромные синие круги, белая кожа обтягивает худое лицо, растрепанные волосы. Нет, я уже не человек! Я превратилась в какое-то существо! Непонятно, зачем живу? В чем смысл? В сотый раз спрашиваю себя: как такое могло случиться? А ведь всегда думала: «Ну уж я-то никогда не стану…». А вот и стала. Снова переношусь в прошлое.
Вот она я: красивая девчонка, полная надежд и мечтаний, иду со школы, окончив 9 классов. В руках грамота за отличную учебу, а впереди – лето, такое многообещающее и долгожданное… Оказывается, зря его так ждала.
Я всегда общалась с этой компанией, с этими ребятами, всегда знала, что они курят, пьют, балуются травкой. Ну да, не самые подходящие для меня, пай-девочки, отличницы, приятели, но все-таки с детства их всех знаю, они, в принципе, не такие уж и плохие, да и я не такая уж хорошая… Всегда мечтала о чем-то возвышенном и прекрасном, будущее рисовалось яркими красками. Хотела стать врачом. Настоящим, таким, который спасает людям жизнь. Но не смогла спасти даже… свою. Мечтала о любви большой и искренней, как океан, чтобы с головой накрывала.
Любовь… Она застала меня неожиданно, этим летом, в моем родном городе Улан-Удэ. А может, это была вовсе не любовь? Я теперь и не знаю. Живу как в страшном сне. Но, как бы там ни было, из-за него я потеряла голову. Высокий, красивый, с пронзительно-синими глазами, но почему-то грустными, он сильно отличался от всех остальных. Я сразу поняла, что это «мой мальчик»! Стали встречаться. Все чаще и чаще.
Сначала я не придавала значения его тяге. Думала, ну просто балуются парни травкой иногда, подумаешь.… Лишь намного позже я увидела «дорожки» на его руках – следы от уколов, но было уже поздно, слишком сильно в нем увязла. Скоро и я вошла в его компанию наркоманов, но всегда была там лишняя, кожей чувствовала это, ведь не кололась и даже не курила. Впрочем, я редко бывала в этой среде. Мне невыносимо было видеть, как на моих глазах «рушится мир» – из нормальных людей они превращались в закумаренных, ничего не соображающих существ. Кто-то плакал или закатывался истерическим смехом, кто-то «садился на измену», но после в основном все становились агрессивными, заканчивалось всё драками и руганью на пустом месте. Становилось все страшнее.
Впервые в жизни мне стало по-настоящему страшно, когда он однажды ворвался ко мне домой ночью и стал требовать денег.
– У меня нет!!! – кричала и плакала я.
– Не ври, сука! – и он ударил меня.
И не один раз. Вот тогда я поняла, что все по-настоящему плохо. Наутро приехал папа, пришлось соврать, что упала с лестницы. Мы жили вдвоем, он часто уезжал в командировки, и в такие дни тоска и одиночество наваливались на меня с особой силой. Я стала часто выпивать. Пропадала ночами с друзьями на очередных пирушках. Хотела забыть моего мальчика, вычеркнуть из жизни.
Однажды гуляли на даче, и он пришел туда со своими наркоманами. Ночь была теплая и звездная, воздух дурманил и будоражил кровь. Мы шли по тихим тропинкам за городом. Звезды отражались в его глазах цвета ночного неба, голос был ласковым и вкрадчивым.
– Ты только не бросай меня. Ты единственное, что есть у меня в жизни. Все остальное мерзко и бессмысленно. Я и сам хочу все это бросить, но не могу… Кира, помоги мне, а? Если я выплыву, то только благодаря тебе. Ты… ты луч света в моей дрянной жизни. Понимаешь? Кирочка, прости меня, но я не смогу без тебя… Я умру… Если ты будешь рядом, я смогу… я попытаюсь. Видишь, я сегодня не кололся и даже не курил…
Я говорила о лечении, что нужно что-то делать, что мы найдем деньги и найдем клинику. Говорила о силе любви, о силе воли, что нужно самому решить, нужно ли тебе лечение или нет, что нужно самому хотеть излечиться и верить в это всей душой… Я верила тогда. Верила ему, верила в нашу силу. И он со всем соглашался. Он был искренним в тот момент, он был тем, кого я любила. И слезы блестели в его глазах, вызывая ответный блеск в моих.
И в тот же вечер он снова накололся...
В таком кошмаре проходило лето. Все повторялось в точности: пьянки, безумства, наркотики, его друзья, которых я ненавидела, требование денег, он опять бил меня, потом ползал и молил о прощении. Все реже был нормальным. Я смотрела на него и понимала – он безнадежен. Все глубже увязал в наркотиках, все быстрее шел на дно и как утопающий хватался за соломинку. Его соломинкой была я. И я понимала: он утонет и утащит меня за собой.
Настала золотая осень. В школу я теперь редко ходила. А если ходила, то была как привидение. Отвечала как во сне, стала безжизненной, как высохший лист. Учителя недоумевали: что случилось с такой жизнерадостной девочкой-отличницей? Я решила, что с этим пора заканчивать.
– Я устала, больше не могу, – сказала ему.
И увидела в его синих глазах такую боль, такое отчаяние! Он ушел молча. Я поняла, что только что добила человека, который и так умирал, он ждал от меня помощи, а я «всадила нож» ему в сердце, но… Что ж, зато все кончено.
***
Ночью я проснулась от телефонного звонка, истеричный женский голос поведал мне, что мой любимый то ли умер от передозы, то ли еще нет. В ужасе я помчалась в больницу. Он не умер, он оказался сильным. Я настояла, чтобы моего парня еще немного подлечили, он провел две недели в больнице. Мы помирились. Он твердо решил бросить. Держался почти три недели. Это были самые счастливые три недели. Мы не расставались ни на минуту, он был нежным и внимательным как никогда, даже смешил меня, мы строили планы на будущее, любили друг друга и надеялись на лучшее.
А потом снова начался привычный кошмар. Теперь я уже и не думала бросать его. Боролась, но с каждым днем силы таяли. И надежды тоже.
Выпал первый снег. Утром зазвонил телефон, звонил Васик, его друг, еще один красивый мальчик, еще одна потерянная душа.
– Кира, – сказал его спокойный красивый голос, – он умер.
Вскоре умерла и я. Душа моя умерла. Осталась одна высохшая телесная оболочка. Слез не было. Вот что было самое страшное. Папа ничего не мог сделать, я катилась вниз, и никто не мог меня остановить. Я хотела быть с ним. И пришла туда, где он мог раньше быть.
На их старой хате все было по-прежнему, старые лица, старые разговоры. Они удивились моему приходу. Я здесь была лишняя. Говорили со мной грубо, явно намекая на дверь. Все были почему-то агрессивные.
– Что же вы такие злые сегодня? Не рады старым друзьям? – спросила я.
– Денег нет. Вот и злые.
– Возьмите, – я кинула деньги на стол, – и мне что-нибудь купите.
– Что? – опешили они.
– Без разницы. Какое-нибудь «стекло».
Мой первый укол, мой первый кайф. Ощущение легкости и теплоты. Блаженное чувство. Под кайфом все добрые. Вот и я наконец-то перестала быть лишней.
Заговорили о нем.
– Знаешь, Кирка, – сказал Васик, – ты его не жалей. У него не так уж плохо все было… у него была ты, он тебя, знаешь, как любил…А вот нас никто не любит. Это чтоб такая девчонка полюбила наркомана, ему же сказочно повезло!
– Он называл меня луч света…
И слезы сами полились из глаз. О, какое облегчение, я могла плакать. Наконец-то! Наконец-то я плачу, да нет, рыдаю на плече у этого наркомана-беспризорника. И мне так хорошо! С тех пор я каждый день приходила сюда. Я стала своей среди них, этих людей, которых я раньше ненавидела и презирала. Только с ними мне было комфортно, здесь меня понимали, утешали, они не считали, как все остальные нормальные люди, что я сошла с ума. Мне было легко с ними, потому что их жизни, как и моя, были переломаны, и в этом общем несчастье было что-то успокаивающее и сближающее.
***
На иглу я подсела быстро и прочно. Вскоре ушла из дома, поселилась с Машкой, ей родители снимали квартиру, где и собиралась вся компания. Дочка богатеньких родителей, законченная наркоманка, ей, видите ли, дуре, не хватало острых ощущений в жизни. Вообще-то ее зовут Марина, но почему-то все зовут ее Машкой.
– Кирюха! – с порога закричала Машка. – Кирка! Ты где? А вот ты где. Плохо, да? Слушай, я коду достала! – радостно верещала она, нарушая тишину квартиры.
– А деньги где взяла?
– У Сашки Астроханцевой одолжила.
– А это кто?
– Ты че, совсем?! Это же твоя одноклассница. У них завтра выпускной, вот она и…
– У них выпускной?! – закричала я. – Выпускной?! – зарыдала я еще громче.
– Кир, ты успокойся, сейчас примем немного и…
– Катись ты к черту со своей наркотой! Это же мой выпускной! Понимаешь? Мой! – я никак не могла унять рыдания.
Мне еще никогда не было так обидно! Ведь я тоже должна была там быть, блистать в красивом платье, улыбаться и танцевать. А вместо этого… О, как я ненавижу себя, её, все это, всю эту грязь…
– Ненавижу!!! Я тебя ненавижу, ты мерзкая наркоманка!
– Ах так?! Ну тогда выметайся из моей квартиры!
– Вот и уйду!
И я ушла. А вечером опять пришла. Машка уже не обижалась. У нас так принято. Уйти было некуда. И она это прекрасно понимала. Вечером опять собрались все, курили марихуану. Коды мне уже не досталось. Пришлось курить. Были еще какие-то колеса, приняла и их. Напряжение вроде бы спало. Сидим на кухне с Гавриком, курим.
– Слышь, Кирюха! Ты че, не собираешься бросать? Выбиралась бы отсюда! Ты же всегда была не такой, как мы.
– А какой? Хорошей, правильной? Это было так давно… а сейчас… Ты же понимаешь, наркота еще никого не выпускала из своих лап… живым. А ты сам зачем на это пошел? Ты же вроде из нормальной семьи.
– Семья-то нормальная, а вот я… совсем не нормальный, – Гаврик был голубым, поэтому он и стал колоться, чтобы спрятаться от насмешек и презрения. – Ты же знаешь, общество нас не понимает, оно нас презирает.
– Кого нас?
– Голубых, наркоманов, беспризорников.
Какой чудесный список, и я среди них.
В привычном наркотическом сне пролетала моя жизнь. Потом начались неприятности, на нас объявили охоту. Слишком долго мы играли с ментами. Однажды решили грабануть какую-то тетку, она оказалась матерью кого-то из наших – быстренько заложила его дружков, то есть нас. И полетели имена. Одного, второго, третьего закрыли. С Машкиной квартиры пришлось уйти, мы прятались по подвалам, хатам, а потом заболела она. Мы думали сначала, что Машка простудилась, когда ночевали в подвале, но все оказалось хуже. Сначала ее лихорадило несколько дней, мы не могли сбить температуру. Потом я заметила, что у нее на теле сильно увеличились лимфоузлы, хотела увезти ее в больницу, но мне не позволили, боялись засветиться. Но в скорую все же пришлось позвонить, когда стало совсем плохо. Начался отек гортани, Машка не могла говорить, с трудом дышала, появился кашель, который душил ее. Было страшно смотреть на ее мучения. В больнице еще один удар обрушился на меня.
– У нее СПИД. Долго она не протянет.
– Маша, Машенька!
Она очнулась.
– Кира, зови меня по имени. Я Марина, меня так родители назвали. Позвони им, ладно? Я хочу попрощаться.
– Мариночка, что ты, все будет хорошо! Ты только держись! Врач сказал, что ты выберешься, – слезы душили меня, – я позвоню.
Через два дня она умерла. Во мне поселился страх – а вдруг и я тоже больна? Мы ведь часто кололись одним шприцем. Сдала все анализы. ВИЧ отрицателен. Гепатита Б и С нет. Легкие в норме. А ведь я два года живу этой жизнью! Да это просто чудо, что здорова! Впервые за два года плачу от радости.
Ну вот, что теперь? Куда идти дальше? Мне так одиноко никогда еще не было. Маринка все-таки была моей подругой. Больше никого нет. Я одна на свете. Каждый сам за себя в этом мире, в мире наркотиков, боли, отчаяния. Три дня не колюсь, во всем теле боль. Совсем скоро начнется… Три дня ничего не ем, денег нет. Бесцельно брожу по улицам. Думаю о своей пустой жизни. Все потеряно. Из этого никто не выбирался… И я не смогу. Я так устала. Смерть – единственный выход, только она может разрубить этот узел…
Слабость навалилась, и вдруг все резко поплыло перед глазами…
– Девушка, вам плохо?
Открываю глаза… О, сердце резко подпрыгнуло и остановилось… Красивый парень так похож на него, на мою любовь: та же прическа, те же непослушные черные волосы, синие глаза, только не грустные, а полные жизни и огня.
– Присядьте, я вызову скорую.
– Не нужно, – голос пропал, только тихий шепот.
– Вы в порядке?
– Я хотела умереть…
– Что?! Вы должны жить, вы молоды и красивы, давайте я помогу вам…
Уже ночь. Одиноко брожу по темным улицам. Это был знак… Это Он помог мне. Он хотел, чтобы я жила, он любил меня и я его…
Начинается дождь. Я должна сделать это, во имя его! Холодные потоки дождя обрушиваются на меня, но мне все равно. Я люблю дождь. Мне кажется, что он смывает всю боль с моего разбитого сердца…
А в окнах горит свет. Там тепло и уютно. Там ждут друг друга домой…
Домой!!! Я пойду домой! Бегу, не разбирая луж. Врываюсь в свой дом, который я покинула когда-то давно, почти два года назад. И ни разу с тех пор не была там.
А там все по-старому, так же тепло и уютно. Только папа… совсем седой старик. А когда-то был энергичным крепким мужчиной с черными как смоль волосами… Боже, что я сделала с ним, что я сделала с собой!
– Папа!!! Папочка!!! – кидаюсь к нему в ноги. – Папочка! Я хочу лечиться!!!
***
Яркое солнце бьет сквозь стекло поезда, мы уезжаем из нашего Улан-Удэ, но обязательно вернемся счастливыми! Мы едем с папой в клинику. Он покрасил волосы, они снова черные, я улыбаюсь ему. А за окном, мне кажется, далеко мелькают картинки из моего прошлого: боль, страх, ненависть, отчаяние…
Все, больше это не повторится. Я не знаю, как сложится моя жизнь, сбудутся ли мои мечты, будет ли эта борьба долгой… Но я знаю точно, когда упадешь на самое дно, дорога может идти только наверх!
И сквозь слезы шепчу: «Спасибо, любимый…».
Автор рассказа "На краю пропасти" Надежда Лончакова проживает в г. Петровск-Забайкальском. По образованию журналист, работает в газете “Петровская новь”. Рассказ написала пару лет назад. Многое в нем из жизни близких знакомых, образ героини собирательный, но за ней стоит судьба реальной девушки. Надежда считает, что благодаря литературе можно показать обществу огромную опасность и трагедию, которую несут наркотики. “Я знаю, что такое вдохновение, - говорит автор. - Рассказ написан на одном дыхании”. У Надежды Лончаковой много идей и замыслов. В эти дни занимается написанием нового рассказа.
