В Бурятии разразился скандал из-за смерти пациента в больнице. 43-летний многодетный отец поступил в учреждение в июне с двусторонней пневмонией и положительным результатом теста на ковид. Третьего августа мужчина умер, у него было сильнейшее поражение лёгких.
В августе к уполномоченному по правам человека в Бурятии Юлии Жамбаловой обратилась Ирина Петренко, чей супруг Александр скончался в ковидном стационаре (имена и фамилия героев изменены. - Прим. авт.). Мужчина поступил туда в июне с диагнозом «двусторонняя полисегментарная пневмония».
Температура и кашель с кровью
По словам Ирины, утром 10 июня Александр ушёл на работу, а вечером вернулся в плохом самочувствии и с температурой до 38,8 градуса.
- Вид у него был болезненный, красные глаза, насморк, - вспоминает Ирина. – 11 июня мы вызвали врача, у мужа взяли мазок ПЦР, результат пришёл «положительный». В поликлинике № 3 получили медикаменты. 16 июня Саше сделали КТ лёгких, но результат получили не сразу, так как произошла путаница с данными – неверно указали его возраст и инициалы. Процент поражения лёгких по результатам КТ был 30 % справа и 25 % слева. От лечения улучшений не наступало, по-прежнему были высокая температура, слабость, боли в суставах и мышцах, не было аппетита. Потом начался кашель с кровью.
Встревоженная женщина начала звонить в ковидный центр поликлиники, где ей сказали понаблюдать за состоянием супруга в течение трёх дней и, если будет ухудшение, вызвать врачей для госпитализации.
- Уже было 19 июня, но мужу не становилось лучше, температура поднялась до 39 градусов. Днём мы вызвали на дом врачей из ковидного центра, но они приехали только утром следующего дня. Сашу госпитализировали в стационар, в ковидный госпиталь на ул. Пирогова, 31, с диагнозом «двусторонняя пневмония». Он был в удовлетворительном состоянии, поэтому мы надеялись на лучшее и ждали его домой.
Продолжали держать в «красной зоне»
По словам Ирины, её муж был здоровым мужчиной без каких-либо хронических заболеваний, занимался спортом и своим детям прививал любовь к здоровому образу жизни. В их с Ириной семье пятеро деток, самому младшему из них семь месяцев. О том, что любимый муж и отец уже не вернётся домой, родные Александра не подозревали.
- 26 июня Сашу перевели в реанимацию на ИВЛ, но с момента поступления в стационар видимых улучшений не наступало, - рассказывает вдова. – Первый отрицательный ПЦР мы получили 30 июня, однако состояние Саши с каждым днём только ухудшалось. Мы просили изменить тактику лечения, на что получили ответ от министерства здравоохранения, что у пациента положительная динамика. Его продолжали держать в «красной зоне», где были перебои с подачей кислорода. При этом зависимость от кислорода у него росла. Аргументировали тем, что выписка при наличии трёх отрицательных тестов, которые брали очень долго, так же долго приходилось ждать результатов.
Остановка дыхания и клиническая смерть
10 июля Александр перестал дышать. Медперсонал провёл реанимационные действия, и мужчину удалось спасти. От другого пациента больницы семья узнала, что в учреждении была проблема с кислородом, и решила купить баллон на свои средства.
- Позже сосед Саши по палате сказал нам, что причиной послужило отсутствие кислорода в больнице – перебои длились два часа, - говорит Ирина. – Тогда мы решили сами приобрести кислородный баллон. Он был заправлен в том же месте, где заправляет баллоны больница. Сотрудники РКБ проверили его и подняли в палату. Но не сказали, что нужен ещё и редуктор к нему.
Ранним утром 16 июля Ирина узнала, что её муж перенёс клиническую смерть. Остановка сердца длилась девять минут. Баллон, купленный семьёй, никто так и не подключил, говорит женщина.
- Мы дали врачам кислород, но они его не использовали. Оказалось, редуктора нет. Тогда мы взяли редуктор, привезли, но он не подошёл. И так несколько раз. Один из врачей отказался включать его, дословно сказав: «Я не учился на сантехника, чтобы ставить редукторы». Позже, после обращения к главному врачу, редуктор всё-таки поставил заведующий отделением. Всё это время человек задыхался, будучи зависимым от кислорода, а рядом стоял собственный баллон! - пересказывает слова мужа Ирина.
Мать и супруга Александра к сотрудникам реанимации РКБ, куда он был переведён из ковидного центра, претензий не имеют - там спасали и поддерживали его стабильное состояние, говорит женщина. Но много вопросов у них к ковидному госпиталю.
- Кто отвечает за перебои, которые, судя по словам других пациентов госпиталя, были ещё в июне? – спрашивает она. – Мы не говорим, что наш Саша умер из-за недостатка кислорода. Это произошло на аппарате ЭКМО, но перебои с кислородом на протяжении двух часов повлекли за собой необратимые последствия для его организма, приведя к остановке дыхания и сердцебиения, а дальше – к клинической смерти. После таких нагрузок работа организма была нарушена и органы поочередно начали отказывать. Человек боролся за жизнь почти два месяца. Он всю свою жизнь помогал людям, был отзывчивым ко всем, но ему помочь не смогли.
Третьего августа семья Петренко получила страшную весть – их родной человек скончался. У Александра с Ириной пятеро детей, самому младшему - семь месяцев. Мальчику было три месяца, когда его отец попал в больницу.
- На память о папе у него осталось только несколько совместных фотографий, - со слезами говорит Ирина. – Саша был самым замечательным папой, мужем и сыном. Для старших детей весть о его смерти стала большим потрясением. Понятно, что уже ничего не вернет его нам, но мы считаем, что имеем право знать ответы на свои вопросы. Боль и обида не дают нам покоя. При внимательном отношении и правильном подходе Сашу можно было спасти! В больнице под присмотром медперсонала его состояние ухудшалось с каждым днём, а поражение лёгких с 30 % увеличилось до 98 %. Как же так? В Минздраве говорили, что дефицита кислорода не было, хотя я видела множество публикаций того периода о нехватке кислорода, в том числе со слов главы республики в ТАСС.
Не мог умереть от нехватки кислорода
По словам Юлии Жамбаловой, к которой изначально обратилась Ирина Петренко, пока однозначного ответа на вопрос, от чего умер пациент, нет. Омбудсмен направила руководителям Росздравнадзора и Территориального фонда обязательного медицинского страхования письма с просьбой провести проверку.
Сотрудники Росздравнадзора побывали в Республиканской клинической больнице имени Н. А. Семашко, а также проверили документы в городской поликлинике № 3. Специалисты нашли нарушения обязательных требований в отношении медорганизаций. Надзорное ведомство составило акт и выдало учреждениям предписания. На РКБ же составили протокол об административном правонарушении.
ТФОМС направил обращение Ирины в страховую медицинскую организацию. Сейчас там проводят контрольно-экспертные мероприятия по первичной медицинской документации, представленной республиканской больницей и станцией скорой медицинской помощи.
Напомним, что в сентябре, в преддверии четвертой волны коронавируса, Минздрав Бурятии сообщал, что в медучреждениях республики имеется достаточное количество кислорода, оборудования, лекарств и врачей. Нет проблем с этим и теперь, утверждают как в министерстве, так и в самой больнице, где скончался Александр Петренко. Там отрицают, что его смерть произошла из-за нехватки кислорода, и подчеркивают: пациент был не привит.
- Причиной смерти непривитого пациента не может являться отсутствие кислородного обеспечения в стационаре, так как ковидный стационар РКБ с момента открытия полностью обеспечен кислородом, все необходимые лекарственные препараты имеются в достаточном количестве. В госпитале находятся 24 аппарата ИВЛ и НИВЛ, ежедневно осуществляются поставки от 2 до 4 тысяч литров медицинского кислорода. Даже в период эпидемического подъема третьей волны лекарства и медицинский кислород в ковидном стационаре были в достаточном количестве, - сообщают в РКБ.
Как говорят в больнице, лечение Александра было проведено в соответствии с рекомендациями по диагностике и лечению COVID-19.
- Пациент неоднократно консультирован Региональным консультативным центром Улан-Удэ (РКИБ) и федеральными центрами Москвы. Вся необходимая медицинская помощь была оказана, врачи боролись за жизнь пациента больше двух месяцев, но тяжелые постковидные осложнения привели к трагическому исходу, - отмечают в РКБ.
В больнице также выразили соболезнования родным и близким пациента.
