После двухлетнего перерыва в Бурятском театре оперы и балета назначен новый художественный руководитель. Им стал выдающийся российский дирижер, пианист, композитор, концертмейстер, педагог, народный артист Республики Бурятия, общественный деятель Владимир Рылов. Приказом Министерства культуры Бурятии художественный руководитель приступил к своим обязанностям с 1 октября 2021 года.
О знакомстве с театром, его прошлом и будущем мы поговорили с Владимиром Алексеевичем.
- Какие годы вы считаете золотыми для театра оперы и балета?
- Наверное, 50 - 60-е, когда первые поколения бурятских певцов, тогда молодых, только что выпустившихся из Ленинградской консерватории, были в центре внимания. Они были как инопланетяне, явлением совершенно неожиданным. Я думаю, тогда было настоящее «золотое время».
Если считать XIX век золотым, начало XX века - серебряным, то тут так же: в 50-х - золотой, а период 80-х - серебряный. С 1986 по 1989 год я здесь прожил три серьезных сезона. Театр активно наводил блеск, шлифовал себя, чтобы провести творческий самоотчет. Мне это слово тогда казалось отвратительным. Но теперь кажется очень правильным. Такие этапы даже нужны, когда мы должны купаться не только в лучах собственной славы и зрительской любви, но и под взглядом объективов, в лучах чужих софитов показывать свое мастерство.
В этом смысле это была полезная акция: 50-летний юбилей театра, самоотчет в Москве и тогда еще Ленинграде. Конечно, здесь огромная радость была показывать каждую новую премьеру: «Аида», «Князь Игорь», «Дочь полка», «Ночь умирает с рассветом», концертная программа «Да здравствует опера!», грандиозный бурятский квартет в реквиеме Дж. Верди, грандиозный бурятский реквием, который был написан А. А. Андреевым специально для К. И. Базарсадаева и хора с оркестром. Это все была масса замечательных произведений В. А. Усовича.
Когда я приехал второй раз на рубеже столетий-тысячелетий, здесь много было тех, кто подрос, заматерел. Это было очень интересное время. Возрождение «Пиковой дамы», «Бориса Годунова» свидетельствовало о том, что театр скорее жив. Когда мне позвонил великий музыкант и администратор Борис Ким и сказал: «Либо вы приезжаете, либо мы замок вешаем на театр», я понял, что не смогу оставить театр под замком. Тогда удалось немного сдвинуть. Сейчас такая же ситуация. Мне сказали, что в театре есть какие-то проблемы, я не вдавался в подробности, но когда министр культуры попросила меня познакомиться с главой и изложить свои взгляды на развитие театра, пару бессонных ночей я провел. За время, пока я здесь, в Бурятии, прошло два больших события. Это опера «Кармен», давно не шедшая, возрожденная, с замечательным гастролером Михаилом Пироговым, с исполнительницей заглавной партии Ольгой Жигмитовой. С великолепным ансамблем, который мне удалось как-то настроить, вернуть к жизни, с прекрасным хоровым коллективом. Конечно, значительно уменьшившимся, но все-таки работающим с огромным энтузиазмом. Для меня это были проверка и испытание, потому что в таких условиях и в такие сроки я никогда не выпускал спектакли.
Мое убеждение, что в театре должна быть любовь к музыке, любовь к нашей работе, творчество, которое рождает радость. Пока мне удается как-то удерживать эту программу. Если это не так, то смысла моего пребывания здесь вообще нет.
- На основе первых впечатлений вы можете сказать, что начало положено?
- Начало положено. И сейчас мы в продолжении вокальных репетиций, встреч с вокалистами. Всем нужно давать питание. Такова участь художественного руководителя театра, чтобы все чувствовали себя под наблюдением, патронатом худрука. А весь опыт, который накопился, страшно сказать, за полувековую творческую жизнь, мне хочется реализовать, передать, и проверить, и что-то подправить, подчистить, углубить. Это творческий процесс, и люди откликаются моментально, если они видят, что мне это интересно, делается не для галочки, мол, пришел дядька с плеткой и будет говорить: «А-а-а, почему вы на пять минут опоздали? Почему не выучили?». Если в театре творческая атмосфера, никого стегать не надо, сами будут бегать. Знаете, в искусстве ведь это трудно определяемые вещи. Вот в спорте все прекрасно понимают, что одни и те же футболисты одному тренеру бегают и забивают, а другому – не бегают и не забивают. Вот, видимо, что-то такое они чувствуют, что для этого тренера нужно выложиться, попотеть, устать, сделать лучшим образом.
- Какие вызовы бросает музыкальному театру современность?
- Она уже бросила давно. Сколько я работаю, столько и слышу. Опера умирает, оперетта умирает, музыкальный театр умирает. Лет 50 я это слышу (смеется). Что-то сомнительно. Эти вызовы, конечно, есть, но сейчас я бы даже сказал новый интерес возникает. Во-первых, это доступность всего оперного пейзажа, мировой поляны благодаря современным технологиям. Это возбуждает желание соответствовать. С другой стороны, как удержать эту оперу. Многие умные люди говорят, что европейская режиссура пошла по пути модернизации, ухода от классической концепции. Это связано, с одной стороны, с недоверием к зрителю, который уже не ходит на это «старье», с другой стороны - с недоверием к музыке. Что это за бесконечные прелюдии, фуги, увертюры, надо что-нибудь интересное, живенькое, «оживляж», как его называют. Причем этот «оживляж» и является вызовом. Если не угробить, то нанести сильный ущерб опере. При том, что я очень ищу и стремлюсь к режиссерскому прочтению старых классических партитур. Объективно сейчас люди привыкли получать информации гораздо больше, чем 100 лет назад. Но даже в произведениях классиков вы найдете и закулисные звуки оркестра, и, как в «Кармен», закулисный хор. Все великие создатели опер стремились к тому, чтобы информации было много и действие постоянно присутствовало. Это уже заложено в партитуры. Ничего дополнительно искать не надо. Все равно в этом направлении нужно работать и находить возможности, которые были невозможны создателям XVIII - XX веков. Единственное, чувство меры. Нельзя с водой выплеснуть и ребенка, и в погоне за новизной наступить на горло музыке.
- Такую ответственность тяжело нести?
- Это колоссальные страдания. Все нравиться не может. Все вызывает какие-то болевые ощущения, жжения, трения, уколы. Пока с этим хочется мириться. Я уверен, что не всё, что я буду выпускать, получится идеально. Тут важна мера компромисса – до какой степени можно, а когда уже невозможно. Когда этот компромисс нарушается, тогда и возникает боль.
- Ориентируетесь ли вы на реакцию и мнение зрителя?
- И да, и нет. Мнение зрителя для меня очень важно. Хотя первый зритель для моих интерпретаций – это мои актеры, музыканты, певцы, которым я приношу музыкальный материал. Он должен понравится прежде всего им. В последнюю очередь, а точнее никогда, я не буду делать то, что делают другие. Я никогда не смотрю чьи-то видео до того, как сам завершил постановку.
- Что зрителю стоит ожидать в ближайшее время?
- Недавно в Санкт-Петербурге у меня был концерт с губернаторским оркестром, с которым мы сыграли совершенно неожиданную новую программу, джазовую музыку. Я не могу сказать, что знаток. Да, я люблю джаз, но никогда специально им не занимался. Все-таки в симфонический оркестр нужно добавлять неожиданные ферменты и предложения. Так же будет и здесь - и современная музыка, и, может быть, что-то джазовое. Наряду с классическими произведениями, которые мы планируем, – «Царская невеста» или «Ромео и Джульетта», обязательно будут эксперименты. В опере у нас неожиданно возникло желание с Д. Л. Линховоин, моей давней партнершей, поставить что-нибудь современное. Если мы доживем, то через год увидим мюзикл «Моя прекрасная леди».
Он требует такой же колоссальной подготовки, но все-таки во временном плане он ближе к нам. Хронологически и ментально это все же XX век. Это почти что про нас. Не про графов, баронов, аристократическое общество, которое сейчас мало кому о чем-то говорит. Это замечательная драматургия Бернарда Шоу, великолепный перевод грандиозной переводчицы Полины Владимировны Мелковой, чьи переводы шли на сценах Москвы и Ленинграда.
Очень важно для меня, чтобы со сцены звучала, если что-то новое ставить, настоящие проза и поэзия в правильном произношении и исполнении. Над этим в силу специфики бурятского театра придется дополнительно работать, будем приглашать специалистов. В результате должен получиться блестящий, яркий, юморной, очень лирический современный спектакль.
