Через месяц жители республики отметят Новый год, а вот семья Фомицких, похоже, будет встречать семейный праздник порознь: муж Константин - в сыром доме, а жена Валентина - у сына. Их шлакозаливной дом пострадал от наводнения настолько, что уже не подлежит восстановлению. Многочисленные письма с криками о помощи ни к чему не привели, и единственной надеждой для пострадавших стало видеообращение к главе государства.
«На глазах у нас тонуло всё - мебель, животные»
Режим ЧС в посёлке Наушки из-за выхода реки Селенги ввели 27 августа. Супруги, до этого жившие в обустроенном собственными руками доме, занимавшиеся разведением пчёл и молочного КРС, уже три месяца вынуждены выживать. Валентина уволилась из школы, а Константин остался в полуразрушенном доме, чтобы сохранить то, что удалось спасти от воды. Их дом, в отличие от деревянных изб односельчан, просушить не удаётся. Но власти лишь разводят руками, говорит Валентина в своём видеообращении к президенту Владимиру Путину. Эта запись для неё – последняя надежда достучаться и получить помощь.
- Со своей просьбой я обращалась к главе республики, он отсылает мои обращения главе района, глава района - главе посёлка, глава посёлка говорит, что это не в его компетенции, - перечисляет многочисленные отписки женщина. - Нынче к нам пришла большая вода с Монголии, разлилась река Селенга и затопила наш дом. Дом наш шлакозаливной и не подлежит восстановлению, он 1986 года постройки. Его неоднократно подтапливало, но такого наводнения мы ещё не видели. Вода быстро поднималась, и на глазах у нас тонуло всё - мебель, животные. Все стены в доме разбухли, шлак весь лезет наружу и крошится. Сейчас, когда настанут холода – а они у нас бывают до сорока градусов, всё это треснет и обрушится. Проживание в таком доме опасно и вредно для здоровья. В доме день и ночь гудят пушки, и дизельные, и электрические, включены обогреватели, и печь мы топим, но никакого толку нет. Просушке он не подлежит, потому что уже зима на дворе.
Вода с участка семьи ушла только в конце октября. За тридцать дней воды в доме вся мебель пришла в негодность.
«Нам нужно было жить в берлоге, и тогда бы дали жильё»
Не так давно Фомицким удалось добиться признания их пострадавшего дома непригодным для проживания. Но вот только без толку, говорит Валентина.
- С сентября я пишу письма в разные инстанции. Писала в Минстрой, где мне ответили, что нужно собрать межведомственную комиссию. Через месяц кое-как собрали и вынесли вердикт - дом непригоден для проживания. Приглашали независимую экспертизу, за которую платили мы сами, она оценила изношенность дома почти в 80%. Но в Минстрое, куда я ездила лично, ответили, что ничем помочь не могут, потому что дом и земля в собственности. Налоги мы ежегодно платили и страховали дом, но, оказывается, это всё в минус. Нам нужно было ничего не иметь, жить в берлоге, и тогда бы нам дали жильё, - говорит женщина.
Как пострадавшим, семье выплатили на троих по 110 тысяч рублей. Но все эти деньги ушли на оплату электроэнергии - дом сутками сушится обогревателями, а также на дизельное топливо, оплату независимой экспертизы, покупку сена и насосной станции.
Супругам предлагали квартиру в военном городке, но в плохом состоянии и с протекающей канализацией, говорят они, да и скотину туда не погонишь.
- Ипотеку нам уже не дадут. Я всю жизнь проработала учителем, муж мой водитель. В доме я находиться не могу, там очень высокая влажность, у меня аллергия, сухой кашель, начинается зуд. Муж пока проживает там, потому что дом и животных не бросишь. Конечно, хотелось бы получить какой-нибудь жилищный сертификат, хоть небольшую сумму, чтобы купить что-то в пределах разумного. Владимир Владимирович, пожалуйста, посодействуйте в нашей просьбе! Заранее спасибо! - обращается женщина к президенту.
