Заводы Бурятии в свое время имели высокие объёмы производства, давали рабочие места и вносили большой вклад в казну. На рубеже веков большая часть из них развалилась. Теперь огромные руины, словно могильники нашей экономики, стоят в крупных посёлках и на окраинах столицы.
Что привело крупные предприятия к краху, можно ли было их спасти и как бы жили мы сегодня, если бы они не закрылись?
Об этом мы поговорили с первым заместителем председателя Общественной палаты Бурятия, экс-министром экономики республики (с 2002 по 2015 г.) Татьяной Думновой.
Кризисы 90-х
В нашей рубрике «Заводы Бурятии» мы вспомнили уникальные истории предприятий, которые давали республике и всей стране стеклянную продукцию, текстиль, кирпичи и железобетон, известь, муку, комбикорм, спиртные напитки, кузова и прицепы, электроприборы, посуду.
Заводы остановились, можно сказать, в одночасье. В прошлых материалах мы рассказывали о причинах закрытия каждого, а теперь посмотрим на эту историю «сверху», чтобы оценить последствия той промышленной катастрофы для нашего времени.
По словам Татьяны Думновой, первые сигналы о начале развала промышленности поступали ещё в конце 80-х. Но точка невозврата наступила в 1994–1995 годах, когда стали разбегаться опытные специалисты: кого-то уволили, кто-то ушёл сам.
После 1995 года пошёл уже необратимый процесс падения производства: уменьшалось количество госзаказов, уходили кадры, разворовывались и распродавались оборудование и производственные объекты. Спад объёмов производства, начавшийся в 1990 году, продолжался в республике до 1998 года и составил 51 %.
- Кризисы в экономике в 1992 и 1998 годах - годы роста преступности, теневой экономики, гиперинфляции, переход от государственной формы собственности к частной, уменьшение ожидаемой продолжительности жизни, разочарование в демократических ценностях. Реформы в стране были направлены на строительство рыночной экономики, но весьма неэффективной: с низкой производительностью труда, без перспектив на успех экономического развития, - рассказывает Татьяна Думнова.
В 90-е экономика была направлена на либеральный курс, где одна из главных целей - уход от государственного управления. Всё вышесказанное и привело к обесцениванию зарплаты, сбережений, росту безработицы и нерегулярности выплаты зарплат. Практически треть населения Бурятии оказалась за порогом нищеты.
- Одновременно стремительно росли инфляция, транспортные и энергетические тарифы, дорожали банковские кредиты и рвались связи с постсоветскими странами, откуда многие предприятия получали комплектующие и сырьё. Ответные поставки в бывшие республики СССР, на которые был сильно завязан сбыт, тоже упали. Возник денежный голод. Но государство никакой помощи заводам и фабрикам, находившимся уже в частных руках, не оказывало, - вспоминает экс-министр экономики.
Банкротство и приватизации
В те же годы проблемы на одном предприятии порождали за собой проблемы на других. Далее начались громкие банкротства. Одними из первых не выдержали заводы приборостроения. Местные производители не смогли конкурировать с японскими и корейскими телевизорами (например, ЗАО «Белый лебедь»). А тех, кто работал на армию, подкосило исчезновение госзаказа. Из-за этого возникли проблемы на всём приборостроительном объединении.
- Но самая мощная волна банкротств поднялась уже в нулевые годы. До начала 2000-х многие предприятия как-то выкручивались: работали в долг, создавали СП с иностранцами. Но всё же накапливалось технологическое отставание, уходили на пенсию директора, работавшие с советских времён. Органы власти Бурятии принимали разные меры господдержки предприятий. Так, например, были созданы территориально-производственные зоны (ТПЗ), - говорит Татьяна Думнова.
ТПЗ позволяли зайти на территорию завода сторонним производителям, которые, в свою очередь, пользовались его площадью, оборудованием, искали финансовые ресурсы для развития, давали работу сотрудникам.
В период массовой приватизации государственные заводы переходили в частные руки. Один за одним сменялись их руководители, не имевшие производственного опыта и интересовавшиеся только сиюминутной прибылью. Многим было проще сдать заводские корпуса в аренду, чем вдохнуть в них новую жизнь.
- Развитие конкуренции среди частных предприятий, увеличение импорта сырья и комплектующих, переход к экономике спроса на продукцию, отсутствие средств и долговая нагрузка, гиперинфляция, конверсия оборонного комплекса привели к тому, что все предприятия республики «лежали на боку», - вспоминает Татьяна Гавриловна. - Кроме того, углублению спада производства способствовали резкое обесценивание средств на счетах предприятий и неразвитость кредитных ресурсов. Это привело к лавине неплатежей и росту объема бартерных сделок. Закрытие и спад объемов промышленной продукции больно ударили по занятости и уровню жизни населения. В 2002 году сократилась почти в два раза численность промышленно-производственного персонала.
К началу 2000-х республика лишилась легкой промышленности, стекольного производства, электротехнической промышленности, производства сельхозтехники, промышленности строительных материалов. Ослабли пищевая промышленность, приборостроение и лесной комплекс. Например, к новому времени не смогли адаптироваться ОАО «Ливона», ОАО «Байкалфарм», ОАО «Макбур».
Закрытие машиностроения
Одной из ведущих отраслей промышленности Бурятии были и остаются машиностроение и металлообработка. В разное время в республике выпускали вертолеты, электродвигатели, приборы контроля, телевизоры, электрочайники и электрокипятильники и т. п.
Производством всегда славились Улан-Удэнский авиационный завод, ЛВРЗ, «Электромашина», Улан-Удэнское приборостроительное объединение, «Теплоприбор», «Улан-Удэстальмост».
Однако реформирование промышленности и конверсия военного производства оставили печальный след в машиностроении. Например, ремонт автомобильных двигателей в ОАО «Электромашина» сократился в 24,6 раза, производство металлоконструкций на ЗММК - в 4 раза.
Кроме того, закрылось производство тракторных прицепов, металлорежущих станков, дробилок-измельчителей кормов, лесопильных рам. Остановились авторемонтные заводы в Татаурово, Новой Бряни, Ильке, Селендуме. Перестал работать и улан-удэнский завод «Бурятферммаш».
- Закрытие предприятий было предопределено снижением покупательского спроса со стороны населения и хозяйствующих субъектов, значительным сокращением оборотных средств и рентабельности выпускаемой продукции, разрывом кооперационных связей и сокращением непрофильных производств. Удалось сохранить ряд предприятий отрасли уже не рыночными методами, а вмешательством органов власти Бурятии - предоставлением им производственных контрактов на поставку военной техники за границу, ремонт подвижных составов, - отмечает Татьяна Думнова.
Не смогли адаптироваться
В Бурятии в советское время не было проблем с производством строительных материалов. Здесь всегда выпускали шифер, цемент, сборные железобетонные конструкции, стеновые материалы, кирпич и прочее. Но если в начале 1990 года производством строительных материалов занималось около 160 предприятий, то в настоящее время это число сократилось в четыре раза.
- Хронический недостаток собственных средств обусловлен опережающим ростом цен на стройматериалы, электроэнергию и топливо, тарифов на перевозку железнодорожным и автомобильным транспортом, - комментирует бывший министр экономики.
По этим причинам закрылись кирпичные заводы в Улан-Удэ, Гусиноозерске, Татаурово и завод ЖБИ в Улан-Удэ. Предприятия не смогли войти в рыночную экономику со старыми технологиями. В 90-е годы объемы строительства снизились, а после для строительства домов потребовались новые технологии и усовершенствованное оборудование. В 2003 году банкротом признан и завод крупнопанельного домостроения в Улан-Удэ.
Адаптироваться к новой рыночной экономике смогли Тимлюйский цементный завод, выпускающий 800 тыс. тонн цемента в год, и Тимлюйский шиферный завод. Производственная мощность последнего - около ста миллионов условных плиток асбестоцементных изделий в год. Здесь не обошлось без поддержки государства и своевременной модернизации.
Не выстояли перед конкуренцией
За годы реформирования экономики из советской в рыночную огромный спад отмечался и в лёгкой промышленности. Например, в 17 раз сократилось производство мытой шерсти, прекратилось производство бельевого трикотажа и чулочно-носочных изделий. Единственно стабильно работающими предприятиями много лет оставались ЗАО «Улан-Удэнская тонкосуконная мануфактура» (85 % всех объемов по отрасли) и ОАО «Наран-Союз-Сервис» - крупнейший поставщик валяной обуви Восточно-Сибирского региона.
Свыше 25 % тканей экспортировалось ТСМ в Америку, Южную Корею, Китай. В состав ОАО «Наран-Союз-Сервис» входили сапоговаляльная фабрика и швейные фабрики в Кяхтинском, Бичурском районах и Улан-Удэ.
- Предприятия лёгкой промышленности не смогли выстоять перед конкуренцией других стран мира – Италии и Китая. По стране начали массово закрываться текстильные предприятия. К 2005 году фабрику задавили большие налоги, банковские проценты, долги перед поставщиками шерсти, и в начале мая того же года предприятие остановило своё производство из-за отсутствия сырья и оборотных средств. Не выдержало конкуренции и ОАО «Наран-Союз-Сервис» из-за фактора сезонности и моды на швейные изделия, - сообщает Татьяна Думнова.
Можно ли было спасти?
Мы задали эксперту, пожалуй, главный волнующий в этой теме вопрос: могло ли государство протянуть руку помощи погибающим в 90-е годы заводам и можно ли было спасти хотя бы часть из них?
- Да, могло, но при условии, что оно не выполняло бы роль «ночного сторожа», - отвечает Татьяна Думнова. - В период проведения реформ роль государства в экономике сводилась только к принятию «правильных» законов и обеспечению их исполнения. Как показал опыт других государств, в период реформ роль государства должна быть усилена, таких возможностей не было и у региональных властей. Реформаторы, очевидно, не понимали, что модернизация предприятий - это не одномоментный акт принятия «хороших законов», а построение последовательности промежуточных институтов, ведущих к желаемой цели. В настоящее время эта ошибка реформы усиленно исправляется действующей властью. Изменилась политическая мода в части установления новых форм взаимодействия частного бизнеса и государства: частно-государственное партнерство, технологические платформы, развитие инфраструктуры за счет государства в целях сокращения издержек производства для предприятий, внедрение цифровизации, включение инвестиционных проектов предприятий в национальные проекты, оказание различных форм государственной поддержки. Да и традиционная промышленная политика перестала быть табу.
Главной ошибкой реформы, по словам эксперта, стало то, что в начале реформ полностью была разрушена российская система планирования.
- Когда работали в Госплане Бурятии, нам не разрешали произносить слово «план», заменили его словом «прогноз». И лишь в 2000-е мы начинаем понимать, что без планирования быстрое развитие невозможно. А вот в Китае соблазну разрушения не поддались и шаг за шагом создают из плановых институтов современную систему индикативного планирования. Результаты их работы налицо. Индикативная система управления и в республике, и на уровне России требует доработки и усовершенствования с учетом реалий настоящего времени, - отмечает Думнова.
Если бы…
Эксперт уверена, что если вернуться назад в историю и исключить все ошибки реформы, то у России, как и у Китая, сегодня должны были быть ежегодные темпы экономического роста на уровне 6 - 8 %.
В 2022–2024-м Минэкономразвития РФ ожидает ровных темпов роста экономики - плюс 3 % ежегодно.
Для предприятий Бурятии, если исключить большие потери за годы реформ и кризисов, средняя зарплата составила бы порядка 190 тыс. рублей, валовая добавленная стоимость увеличилась бы в 25 раз.
- Экономика республики развивается по сценарию эколого ориентированной модели, в которой экология генерирует проекты для экономики. На предприятиях республики высокая производительность труда, внедрены инновационные технологии. На мировом рынке в сфере туризма востребованы посещения «нетронутых уголков природы», бешеным спросом пользуется экологически чистая продукция, развиваются биофармацевтика, новые виды топлива. Мечтать не вредно, скажете вы, вредно не мечтать. Мечты и фантазии реализуются при помощи продуманной и экономически обоснованной стратегии, - подытожила Татьяна Думнова.
