Оказалось, что полуторагодовалая девочка обварилась кипятком, но отправлять ее в больницу родители отказались. Многодетной семьей заинтересовались органы опеки. Тем временем пара обвиняет в недостойном поведении саму жалобщицу, хотя и не отрицает факт рукоприкладства по отношению к ней.
«Девочка обожжена кипятком»
Сообщение с криком о помощи появилось на прошлой неделе в соцсетях. В нём жительница микрорайона Стеклозавод Ксения рассказывает, что услышала за стенкой истошные детские крики. Достучавшись до соседей, она увидела маленькую девочку с покрытым волдырями телом. Родители не раз были замечены в нетрезвом состоянии и кричали на детей, говорит соседка, поэтому она посчитала своим долгом вызвать полицию, скорую и органы опеки.
«Спасите ребёнка, помогите! Сейчас услышала страшные крики за стеной. Как убивают ребёнка. С трудом достучалась, вошла. Девочка обожжена кипятком, волдыри по 10 см от рук и до пят. Половину волдырей уже стерли полотенцем махровым. Объяснила бабушке, что нельзя... Вызвала скорую, позвонила родителям», — пишет Ксения.
Как говорит женщина, родители девочки отказались от госпитализации, поэтому раны просто перевязали. Позже на вызов соседки приехала полиция и инспектор ПДН, которая вопреки ожиданиям Ксении почему-то решила проверить условия в её квартире.
«ПДН (инспектор) решила сегодня, что обожженный ребёнок в антисанитарных условиях — это норма. Выйдя из квартиры соседа, (она) спросила, есть ли у меня дети… Женщина в форме не представилась. Проверила у меня холодильник, морозилку. Хотя я сказала, что ребёнка своего усыпила кое-как после криков. Органы опеки, я здесь живу два месяца, вы ни разу сами не приходили. Был сигнал в 8 утра, вы приехали в 13:00, вышли, я вас догоняла в холод в тапочках. Вы сказали, что эту семью ведете три года», — обращается женщина к сотрудникам ведомства.
«Не лезь в нашу семью!»
Пока на наш запрос в районный отдел опеки и попечительства готовится ответ, мы решили встретиться с обеими сторонами конфликта. Оказалось, что Ксения за свои звонки и сообщения уже получила от соседей по голове. Она сняла побои и продемонстрировала нам справку из медучреждения.
— У них постоянно крики, но обычно там взрослые кричат на детей, а тут какой-то неимоверный детский крик был, — рассказывает Ксения. — Я побежала к ним стучаться, но они не открывали. Потом вышли отец и мать и мимо меня проскочили, ничего не сказав. Девочку я увидела позже, когда зашла. Соседи постоянно пьяные. До этого случая я с ними не общалась, но слышала, как он говорил: «Я судимый, и она судимая. Мне негде жить, поэтому я здесь живу». Старшему ребёнку, мальчику, девятый год, средней — три, младшей — полтора года. Моя дочь с их детьми постоянно гуляет, мы их периодически кормим, продукты даём, деньги занимаем. Вот переписка, где они просят взаймы. На Пасху я им купила яйца, хотела краситель ещё отдать, но соседка не красила яйца. Недавно я лагман им приготовила, отдала. Потом спрашиваю ребёнка их, поели ли они, он сказал, что поели только взрослые, а дети — нет. Это нормально? Их дети попрошайничают. А после того, как я сообщила о случившемся и ребёнка положили в больницу, сожитель соседки меня избил. Пришёл ко мне, я вышла в подъезд, и он меня головой три раза об стенку ударил. «Не лезь в нашу семью!» — сказал. Вызвала скорую, два укола мне поставили. Полиция его задержала, а потом отпустила. Мне очень плохо, есть какая-то несвязность речи, левые рука и нога онемели.
Побои для многодетной семьи стали нормой, считает Ксения, показывая нам фото. На снимке, с её слов, рука средней дочери соседей.
— Камера ещё сгладила синяки. Там виден ожог от сигареты. В таком состоянии она постоянно. Месяц назад у девочки были следы на лице. Мать сказала, что она упала на бетон, — комментирует фото женщина.
«Если её увижу, ещё раз ударю»
На наш стук к соседям дверь открыл глава семейства, Виктор. От мужчины несло спиртным. Услышав вопрос, он охотно согласился защитить честь семьи и поговорить. Со слов Виктора, ему 24 года, всем детям он не отец.
— Мы проверяем сигнал вашей соседки о жестоком обращении с детьми.
— Никаких проблем. Ругаться — да, ругаемся, голос повышаем, но чтоб бить — нет.
К диалогу присоединилась 29-летняя мама детей, Елена.
— Расскажите, как ребёнок получил ожоги.
Елена: — В тот день мама моя чай заварила. Нас не было дома. Дочка стул пододвинула к плитке, схватила чайник и пролила на себя. Ожог 8 %.
— Какое у вас материальное положение? Соседка говорит, что ваши дети попрошайничают…
— Нет конечно! Я не работаю, с ребенком сижу, а муж работает.
— Со слов соседки, вы оба судимые. За что?
Виктор: — У меня с детства такие условия были, что я сам себя воспитывал. Были в жизни трудности. Безвыходная ситуация подтолкнула меня на эти действия. Но наказание своё я получил.
— Вы сирота?
— Да.
— Что у вас? (обращаюсь к Елене)
Елена: — У меня давным-давно.
— Это как-то связано с кражами?
— Ну конечно.
— У обоих?
— Да. Без этого никак.
Как говорят сожители, они живут на зарплату Виктора, который работает грузчиком за 20 тысяч рублей. Плюс семья получает пособия на детей — среднего и младшего.
На вопрос, кто из них и за что ударил соседку Ксению, Елена прямо заявила, что это она и что при удобном случае сделает это снова. Та якобы лезет в их жизнь, хотя сама как родитель далеко не подарок.
— Это я её ударила, потому что она заколебала жаловаться! Если я её увижу, ещё раз ударю, — угрожает Елена. — Да, мы кричим на детей, и они кричат. У меня дома постоянно «кипиш» стоит. Дети бегают, бесятся. И что? То, что она якобы нам помогает, — неправда. Всё, что она даёт, я выкидываю. Звала мою дочь к себе поесть, я не отпустила, так она звонила потом мне бухая, чего, мол, не отпустила.
— Я с ней пытался дружно жить — не хочет. Чего добивается? — говорит Виктор, успевая осыпать матом стоящую на лестнице Ксению. — У самой ребенок спит, а она в машине сидит, бухает. Я всё понимаю, когда ты в органах работаешь, у тебя больше прав. Ты в погонах. Позволяют полномочия, вся она такая, неприкосновенная. У самой дочь по помойкам шарится. Но мы же не лезем в её жизнь, ничего не говорим. А на других жаловаться ей, видимо, позволено.
— Покажете вашу квартиру? Может, соседка наговаривает?
— Ну, там как бы дети вчера играли. Там грязно, я ещё не убиралась.
Ксения: — Я работаю с оружием, поэтому прохожу все медосмотры — и на наркотики, и на алкоголь. То, что они говорят обо мне, будто я пью, — неправда. Работаю во вневедомственной охране. Вы мне скажите, у вашего ребёнка ожоги есть?
— Да! И чё?
— Есть статья — «оставление в опасности».
«Одет грязненько, стоит, выбирает, на что хватит»
В магазине, который в этих краях единственный, одного из детей Елены видят часто. Мальчик просит у прохожих мелочь, а потом идет к прилавку.
— Их сын постоянно с мелочью заходит, стоит, выбирает, на что хватит. Кто из прохожих сюда заходит, покупатели, ему дают, — говорит продавец. — У меня ничего не просит, но он просто одет так — неопрятно, грязненько. Бывает, они (сожители) заходят сюда за алкоголем.
По словам уполномоченного по правам ребёнка в Бурятии Натальи Ганькиной, сообщение о семье поступало и к ней. Однако за подробностями она отправила нас в администрацию или полицию, которые «работают по этому сигналу».
В Минздраве республики сообщили, что состояние обожженной малышки удовлетворительное. Она находится в детской больнице с бабушкой. Говорить о тяжести травм в ведомстве отказались, ссылаясь на врачебную тайну.
— 26 апреля в медицинскую организацию города Улан-Удэ поступил ребенок с ожогами. На данный момент состояние ребенка удовлетворительное. Лечение проводится консервативное. Находится в отделении с бабушкой, — говорится в ответе министерства.
Имена героев публикации изменены в соответствии с требованиями законодательства.
