В центре «Малышок» ребятишкам помогают пережить травмирующее расставание с родителями, по возможности вернуться домой или же, если это невозможно, обрести новую любящую семью. Как устроена работа детского дома и по каким причинам в него сегодня попадают малыши? Почему не все слухи о таких учреждениях правдивы? Какие кандидаты могут не стать родителями?
В сентябре на Всероссийской неделе охраны труда в Сочи Сэсэг Васильева заняла I место по номинации «За созидание и долголетие в профессии» XII Всероссийского конкурса профессионального мастерства в сфере социального обслуживания.
Всего на конкурс было подано 3 120 работ. В финал на федеральный этап вышли 774 участника из 87 регионов. Победителями стали лучшие 55 номинантов из 34 субъектов, в их числе Сэсэг Чагдаржаповна.
— Сэсэг Чагдаржаповна, вы руководите центром «Малышок» с 2015 года. Расскажите, как вы к этому пришли?
— Вообще по профессии я учитель математики и физики, некоторое время работала в школе. Профессию выбирала сознательно, потому что у меня родители учителя, сестра и супруг. Так получилось, что в девяностые мне предложили работать в социальной сфере. В основном набор шёл в сектор семьи, и брали именно с педагогическим образованием. Работа была по направлению «Семья и дети» — это семьи в социально опасном положении, малообеспеченные. Летний отдых, организация социально значимых мероприятий — мне всё это было близко, потому что в школе я была в том числе и пионер-вожатой. Работа с детьми мне всегда нравилась.
Трудовой путь начала в отделе соцзащиты Октябрьского района. Честно скажу, было сложно. Всё-таки приходилось иметь дело с непростой категорией населения. Но ощущение того, что ты помогаешь и твоё дело созидательное, позволило остаться в этой профессии.
Мне повезло, что я всегда работала в период изменений и улучшений. Наша система соцзащиты очень подвижна, постоянно реформируется и оптимизируется. Сегодня актуальна одна проблема, завтра она решается и актуальным становится другой вопрос. Например, в девяностые была очень остра проблема летнего отдыха. Ведомственные лагеря тогда закрывались, другие были переполнены, и нам приходилось искать пути, чтобы как-то оздоравливать детей из малообеспеченных семей. Открывали палаточные лагеря с привлечением военных частей, лишь бы больше детей охватить. Сегодня всё это организованно и отлажено.
«У вас даже детским домом не пахнет»
— Что актуально теперь?
— В целом у системы соцзащиты появилась новая категория — семьи участников СВО, которые очень нуждаются в поддержке сейчас. Когда я работала первым заместителем руководителя Управления соцзащиты, у меня было направление — создание клиентской службы. Мы создавали так называемое «одно окно». Потому что до этого людям приходилось непросто: за субсидиями обращаться в одно место, за пособиями — в другое, за летним отдыхом для ребёнка — в третье. Даже страшно вспомнить, но это было. Люди с утра на улице занимали очереди.
Другое дело, когда есть комфортные условия: диванчики, цветы, одно окно для получения всех услуг, электронная очередь. С большим интересом мы всё это внедряли. Учили специалистов многозадачности, чтобы каждый знал необходимые нормативные акты.
В 2015 году меня назначили директором детского дома. Это тоже было время реформирования. Учреждение тогда было закрытым, образовательные и медицинские услуги дети получали внутри. Индивидуальный подход не применялся, потому что деток слишком много. В советское время были моменты, когда ребёнка в случае чего не могла взять к себе даже его родная бабушка. Но потом законодательство поменялось, и теперь его основная мысль в том, что ребёнку лучше дома, в семье, чем в детском учреждении, какими бы хорошими ни были условия в нём. На протяжении девяти лет, что я работаю в центре «Малышок», наша главная задача — устройство ребёнка в семью. Другая — чтобы у нас всё было сделано по домашнему типу, мебель и техника были такими же, как в обычных квартирах. Ребятишки учатся сами себя обслуживать, готовятся к семейной жизни. Сами выбирают себе одежду, когда мы водим их по магазинам. Раньше, например, закупали одежду для всех в одном магазине, «инкубаторскую», так сказать, и раздавали.
— Чувствуется домашняя атмосфера.
— Кстати, многие, когда приходят к нам, говорят: «Ой, у вас даже детским домом не пахнет». У людей до сих пор есть мнение, что тут должно по-особенному пахнуть и всё быть одинаковым (улыбается). Конечно, ничего хорошего, по своей сути, в детском доме нет. Нельзя сказать, что у нас очень весело и хорошо. Так сложилось, что эти ребятишки попали в госучреждение. И наша задача — сделать для них пребывание здесь максимально семейным и комфортным, сгладить тот травматический опыт, который у них был. Для этого у нас работают психологи. Есть правило, что воспитатели в группах не должны меняться. Каждый из них — это значимый взрослый для ребёнка. Наши дети ходят в обычный детский сад и школу.
Сейчас такая тенденция сложилась, что мы всё больше возвращаем детей в кровную семью. Государство даёт родителям возможность опомниться, проходят суды — сначала идёт ограничение, потом уже суд решает. Нет такого, чтобы ребёнка отобрали навсегда без обсуждений. Родители приходят к нам, встречаются со своими детьми. Если не получилось, то мы подбираем ребёнку семью.
При «Малышке» работает Школа приёмных родителей, где мы обучаем будущих пап и мам, помогаем оценить свои ресурсы, отсеять сиюминутное желание взять малыша, готовим к принятию ребёнка в семью. Ведь дети у нас сложные, травмированные, особенные, часто педагогически запущенные.
Почему малыши попадают в детский дом
— Каков процент родителей, которые передумывают в процессе обучения?
— В год мы обучаем примерно 250 родителей. Ежемесячно у нас по 25 человек бывает. По статистике, около 50% становятся родителями. Остальные либо сами рожают своих детей и необходимость отпадает, либо на время откладывают идею взять ребёнка. Другие кандидаты ждут своего ребёнка, мониторят региональный банк. То есть подбирают, исходя из своих предпочтений: по возрасту, полу, национальности или количеству детей в одной семье, например, чтобы это были брат и сестра.
— За годы вашей работы поменялись ли причины, по которым дети оказываются в «Малышке»?
— Алкоголизация в основном, социальное неблагополучие. Есть мамочки, которые вроде бы и не совсем алкоголики, но ведут такой образ жизни, что дети оказываются им не нужны. Некоторые семьи из поколения в поколение не могут содержать собственных детей. К сожалению, такое встречается.
Болезни детей тоже становятся причиной. Например, к нам иногда помещают малышей из «Аистёнка». Для ребятишек с умственной отсталостью есть спецучреждение «Журавушка». Наши же воспитанники со временем могут избавиться от своих диагнозов, поработав с психологами. В основном у нас дети с задержкой развития — разной степени. Если заниматься их реабилитацией, то со временем наступят улучшения. В этом возрасте коррекционная работа имеет большое значение. В некоторых случаях дети меняются на глазах, за два-три дня, благодаря работе с ними. Они у нас и читают, и поют, и стихи наизусть учат — всё, что им родители не дали, мы восполняем.
«Неважно, какой ты, тебя любят безусловно»
— Много ли случаев, когда новые родители не справляются и возвращают детей обратно?
— К сожалению, возвраты есть. Каждый такой случай серьёзно разбирается на уровне министерства: почему так произошло, в чём была наша недоработка. Когда ребёнок только устраивается в семью, мы следим, как проходит период его сближения с будущими родителями. Важно, чтобы между ними случилась эта химия, когда уже неважно, какой ты, как ты себя ведёшь и как учишься. Тебя любят безусловно. Вторая задача — этой семье помочь. Как правило, когда ребёнок идёт в школу, начинаются проблемы с учёбой и поведением, потому что он изначально запущен. Родителя вызывают в школу, а значит, он к ребёнку должен предъявлять какие-то требования. Начинается конфликтная ситуация. Проще всего взять и вернуть ребёнка. Но мы должны всячески помогать семье, чтобы этого не произошло.
Другой сложный период — подростковый возраст. Вроде взяли, нормально живут несколько лет, а потом раз — и подросток начинает бунтовать, убегать из дома. Такое случается и в обычных семьях, но тут может принять более острые формы. Здесь тоже проще вернуть. С этой проблемой работают наши специалисты. У каждого из них есть курируемые семьи. Они строят с семьями доверительные отношения, чтобы родители могли обратиться, когда что-то такое происходит.
— Есть ли какой-то рейтинг родителей? Тех, кто вернул ребёнка обратно, вы берёте на карандаш, вносите в так называемый чёрный список?
— Да. Но вообще решение о передаче в семью ребёнка принимают органы опеки.
— Вы поддерживаете многолетнюю связь со всеми семьями, куда отдаёте детей?
— Верно. С теми, кто прошёл Школу, органы опеки сразу начинают взаимодействие. А наш психолог пишет заключение о ресурсности семьи: оценивает кандидатов, с каким ребёнком может справиться эта семья, сколько детей она может принять и воспитать. Хотя в законодательстве такого нет, что «больше двух тебе не дадим!» (улыбается). Но рекомендации наши специалисты могут давать.
Органы опеки контролируют, а наша служба сопровождает и помогает семьям. Все ситуации мы рассматриваем со стороны ребёнка и его прав.
«Берут ради денег»
— Дети из обычных семей научились на равных общаться со сверстниками из детдома?
- Такого сегодня нет, чтобы кто-то тыкал в наших ребятишек: «Ты детдомовский!» С нашими детками таких ситуаций не было. Во всяком случае, материально они не хуже выглядят: одеваем мы их специально хорошо. Следим за тем, чтобы наших детей не обижали, пресекаем такие попытки. У нас есть специалисты, сопровождающие их в школу. Они постоянно на связи с классными руководителями и в курсе, кто как учится, ведёт себя. Как в обычной семье.
— Дети вхожи в ваш кабинет?
— Конечно. Здесь мы в игровой форме учимся финансовой грамотности. Дети зарабатывают лайки — бонусы за участие в конкурсах, хорошие оценки и другое, а потом мы меняем эти лайки на деньги. Так ребёнок может накопить себе на что-то или сразу купить. К тому же это мотивирует. Старшенькие могут просто зайти ко мне поболтать по душам, рассказать о сокровенном.
— Самые популярные детские хотелки?
— Часто просят планшеты, телефоны. Раньше мы не могли себе их позволить, сейчас у нас есть спонсоры, которые помогают нам. Но каждому ведь личный планшет не купишь, и мы выдаём один на несколько детей, назначая ответственного за гаджет ребёнка. На Новый год дети пишут письма Деду Морозу. Они в него верят, и мы стараемся эту веру поддерживать.
— Что самое приятное и неприятное в вашей профессии?
— Я бы, наверное, не смогла работать, если бы у детей, попавших сюда, не было перспектив. Хоть я и всю жизнь в соцзащите, но, придя в детский дом, не перестаю удивляться, сколько в Бурятии хороших, добрых людей... К нам за детьми приходят простые люди, не какие-то богачи, олигархи. Они так же зарабатывают себе на хлеб и могут иной раз не купить себе лишнюю рубашку, желая дать что-то ребёнку. Ещё есть мнение: «Берут детей ради денег». Никогда не поверю. Это же такой труд, а сколько нужно вложить, чтобы вырастить ребёнка? А люди берут и растят их как своих, в том числе больных, даже тяжёлых, и не по одному. Много бурятских семей приезжают из деревень. Если бы не все эти люди, то за годы моей работы наш детский дом был бы переполнен, учитывая, что в год мы устраиваем в семьи по сорок детей.
Ещё я рада, что в моём учреждении дети такого возраста, когда они ещё хотят в семью. Ребятишки же постарше понимают, что в детском доме в принципе не так уж и плохо: тебя тут накормят, спать уложат, всё дадут. Это не есть хорошо.
Самое неприятное? Нет такого. Просто ответственность большая в работе. Не дай бог ковид или другая напасть. Потому что здесь дети, вверенные мне государством, — они не должны ни болеть, ни травмироваться, мы не имеем права этого допустить.
Не хватает молодых кадров в соцзащите. Нам хотелось бы опыт свой передать. Но чтобы работать, например, в «Малышке», нельзя просто получить образование. Надо обучаться, практиковаться прямо на месте, с детьми и их родителями. Тот же сопровождающий семей должен иметь какой-то опыт, уметь поставить себя, чтобы эффективно работать с семьями. Ни в одном вузе этому не учат.
Брошенные дети — это социальное зло. В идеале детских домов быть не должно. Поэтому, молодые специалисты, мы вас ждём, чтобы вместе работать на профилактику! Чтобы этой социальной беды никогда не было. А для наработки опыта и самореализации у нас идеальное место. Здесь можно заниматься всем: от создания поделок и организации мероприятий до изучения нормативной базы и бухгалтерии.
Дети меняются за считанные дни
— Были ли случаи чудесного исцеления ребёнка в новой семье? Когда родители настолько вложились в развитие ребёнка, что он изменился и достиг определённых результатов.
— Бывают такие случаи. Когда я только пришла, была у нас одна девочка. Она постоянно ходила в памперсах, к тому же с ногой были проблемы — в общем, больная девочка. Её забрали в другой город. Семья благополучная, с хорошими финансовыми возможностями. Ей провели серию операций, и сегодня это счастливая, социализированная, очень симпатичная девчонка! Родители шлют нам фотографии из мест отдыха.
Бывает, отдаём в семью малыша и приговариваем: «Ой, самого красивого отдали!» Через неделю смотрим, а он ещё красивее стал! Что творят забота, любовь и хорошие условия! Даже в нашем центре дети меняются за считанные дни. Всё зависит от отношения, всё решаемо.
«Брошенные дети — это социальное зло. В идеале детских домов быть не должно»
— Сколько сегодня детишек в «Малышке»?
— 28 детей от полутора до одиннадцати лет. Младшенькую скоро заберут. Всё наше законодательство стремится к тому, чтобы свести это число к нулю. Тогда, возможно, работа будет вестись в полустационарных условиях и мы будем сопровождать семьи, заниматься профилактикой. Но пока, к сожалению, социальное неблагополучие есть и дети к нам поступают.
Я свою работу люблю за то, что она созидательная. Каждый день ты видишь результат своего труда: кого-то устроили в семью, праздник хорошо прошёл, ребёнок пятёрку получил.
— Кто вы вне «Малышка»?
— Мама и бабушка! У меня две дочери. Они уже выросли, у старшей есть дочка. На досуге я немножко сочиняю, немножко пою, немножко танцую и на гитаре играю. Всего понемногу. Пока что мне хватает работы! Есть любимый и любящий супруг, есть свой огородик и небольшое хозяйство. Если бы не было такого, что я с радостью бегу на работу и с радостью домой, то было бы, наверное, сложнее жить.
