Алексей и Андрей Саяновы – внуки ветерана Самбо Дамдиновича Саянова, участника войны с Японией, одного из освободителей Маньчжурии от японских милитаристов. В 1944 году, будучи 18-летним юношей, он добровольцем ушёл в ряды Красной армии на защиту Отечества. Войну Самбо Дамдинович прошёл до конца и ещё семь лет отдал службе в Красной армии. Для Алексея и Андрея их дед – великий человек и пример того, каким должен быть мужчина. Руководствуясь этим, братья выбрали дело своей жизни – защищать людей и охранять их покой.
Ближе к народу и больше ответственности
Братья служат в подразделениях Управления вневедомственной охраны Росгвардии по Республике Бурятия. Алексей Саянов – старший группы задержания вневедомственной охраны в Улан-Удэ, прапорщик полиции. Андрей – водитель группы задержания в селе Тарбагатай. Братья родились в селе Могойто Курумканского района.
– Расскажите, как вы выбирали свой профессиональный путь?
Алексей: – Я на службу пришёл в апреле 2007 года после окончания срочной службы. Долго не раздумывал с выбором. Ещё в армии решил, что буду продолжать служить, но в какой-нибудь другой силовой структуре. Вернувшись, сразу обратился в отдел кадров Управления вневедомственной охраны. Меня приняли на должность милиционера группы задержания. Так начался мой служебный путь. С самого детства меня тянуло к оружию, нравилась форма.
Реальность не разочаровала. Мне понравилось, что у нас дружный мужской коллектив, что все мои коллеги – отзывчивые профессиональные люди. Всё было интересно, когда мы начинали. На каждое сообщение выезжали как на боевое. Наша служба значительно отличается от службы в армии, где ты постоянно в воинской части. Здесь же ты с оружием и на улицах города. Ты ближе к народу и у тебя большая ответственность – охранять его покой и порядок.
Выездов и задержаний у меня было много за 17 лет, в том числе и по тяжким преступлениям, о которых вспоминать не хочется. Одна из запомнившихся историй, когда я задержал подозреваемого в краже. У хозяина машины сработала сигнализация. Он кинулся к окну и увидел человека у своего автомобиля, не замешкался и сразу позвонил в полицию. У злоумышленника были найдены украденные вещи. Когда мы начали устанавливать, из какой машины он их похитил, выяснилось, что за одну ночь негодяй вскрыл семь автомобилей в 40-х кварталах. Мы их все нашли по пути, пока искали первую. Сразу спросили: «Ты здесь был?» А он и не стал скрывать, подтвердил.
– Но не все преступники такие сговорчивые. Часто приходится рисковать собой?
– Да, бывало, приходилось подавлять сопротивление, усмирять агрессивных пьяных людей. У нас служба связана с такими вызовами. Часто это, например, вызовы по кнопкам тревожных сигнализаций (КТС). Обычно такие есть в заведениях, где люди пьют и веселятся. И в ночных магазинах, где обитает не всегда благополучный контингент. Обычно они не контролируют себя и не выбирают выражений. Приходилось применять физическую силу, в том числе огнестрельное оружие для предупредительного выстрела. Так было недавно в одном из караоке-баров, когда администрация не смогла успокоить дебоширов.
– Своего охранника там не было?
– Там есть своя охрана. Но их задача – зафиксировать факт правонарушения и по возможности пресечь его, вызвать правоохранительные органы, передать им информацию о случившемся.
Взгляд, походка, манера общения выдают
– Андрей, что насчёт вашего решения прийти в Росгвардию?
Андрей: – Мне тоже не пришлось долго выбирать. Тем более брат на тот момент уже десять лет работал здесь. До Росгвардии я трудился на мебельном производстве, потом в частном охранном предприятии. Когда Алексей предложил служить вместе, я сразу начал собирать необходимые документы.
Мы с братом работаем в разных ротах, в одной нам нельзя служить, поскольку мы родственники, и я не должен быть у него в подчинении.
– У вас, наверное, одна из важнейших задач – приехать быстро, насколько это возможно. Но при этом вы не только водитель?
– Да. Когда я получаю сигнал с КТС, обычно сразу в голове выстраиваю наиболее короткий маршрут, если объект знаком. Если нет, запрашиваю карточку пути следования. Стараюсь прибыть вовремя, правильно припарковать машину, чтобы её не заблокировали, или скрытно подъехать, чтобы нас не заметили, когда это требуется. Шесть лет я отработал в Железнодорожном районе, год назад перевёлся в Тарбагатай. Думаю, свой район я довольно хорошо знаю (улыбается). Да и сам я также участвую в задержаниях вместе со старшим группы задержания, мы друг друга страхуем всегда.
Обычно мы объезжаем вверенные нам маршруты, занимаемся профилактикой правонарушений. Смотрим, чтобы всё было спокойно во дворах и на улицах, чтобы на детских площадках не сидели сомнительные личности и компании.
– Может ли сотрудник Росгвардии по внешности человека определить, что он нечист на руку?
Алексей: – Да. Правда, это нарабатывается годами. Даже если человек одет нормально, как все, по его движениям и поведению можно заметить неладное. Ты понимаешь, что, скорее всего, это не совсем порядочный гражданин, а представляет какой-то оперативный интерес (улыбается). При проверке по базе данных выясняется, что этот человек неоднократно судим. Взгляд, походка, манера общения выдают.
Андрей: – Зрительный контакт тоже важен. Если это преступник, то он может посмотреть на служебный автомобиль, отвернуться, а потом снова оглянуться, чтобы проследить, куда мы направляемся. Бывало и такое, останавливали и оказывались правы.
Стереотип «Злой дядя полицейский»
– Случались ли истории, которые задели вас за живое?
Алексей: – Года два назад на новогодние праздники выезжали по сообщению на семейный скандал. Мать с отцом были в состоянии алкогольного опьянения, буянили и ругались. Там же были их двое детей – сын лет 7 и дочка около 3 лет. Остановив скандал, мы провели со взрослыми профилактическую беседу. Где-то через неделю выехали на сигнал тревожной кнопки из продуктового магазина – ребёнок украл шоколадки. Я сразу узнал этого мальчика. Мы с ним поговорили, я объяснил, что так делать нельзя, надо быть честным, несмотря ни на что. За шоколадки я заплатил сам.
Конечно, мы с братом переживаем за своих детей. Но стараемся не опекать их чрезмерно, а больше беседовать, где-то объяснять в игровой форме. Иногда я притворяюсь, что не знаю, как правильно переходить дорогу, и прошу сына показать. Он ответственно берёт меня за руку и ведёт (смеётся).
– С какими стереотипами о вашей работе вы сталкивались?
Алексей: – Не раз замечал, когда иду где-то по двору мимо детской площадки, мама пытается успокоить своего ребёнка и говорит: «Вот видишь дядю полицейского? Он таких плохих мальчиков забирает». Ребёнок, само собой, пугается и смотрит на меня враждебно. Я в таком случае останавливаюсь и говорю: «Вы зря ребёнка пугаете мной. Наоборот, если что-то случится, он не должен бояться обратиться к полицейскому». Мы те же самые люди, только в форме, и пришли в профессию по зову сердца.
Андрей: – Да, иногда нас считают требовательными и жёсткими. Но мы стараемся проявлять терпение даже в тех случаях, когда с нами обращаются откровенно вызывающе. Наша задача – не навредить, а обезопасить окружающих, усмирив агрессора. Если слова и предупреждения не помогают, то почему мы должны быть мягкими?
Алексей: – Кстати, всегда в любой компании есть человек адекватный, понимающий ответственность и возможные последствия, и есть тот, кто хочет покрасоваться перед другими, показать, какой он крутой и бесстрашный, усугубить ситуацию, доведя её до конфликта. Но потом, конечно, такие люди жалеют о своих сиюминутных порывах.
– Что вы посоветуете молодым людям, которые думают о службе в Росгвардии?
Алексей: – Мы рады новым сотрудникам и готовы передать свой опыт. Нужно быть физически сильным, выносливым и по характеру энтузиастом, уметь оперативно принимать решение в экстремальной ситуации и действовать.
