28 декабря, как и каждый год в этот день, в Элисте прошел траурный митинг. Тысячи жителей во главе с руководством республики собрались у мемориального комплекса «Исход и возвращение», возложили венки, вспоминая и оплакивая жертв депортации калмыцкого народа.
В память о жертвах сталинских репрессий в 2006 году в Элисте Эрнст Неизвестный воздвиг памятник «Исход и возвращение»
73 года прошло с того дня, когда все калмыки: старики, женщины и дети — были согнаны с родной земли и высланы в холодную Сибирь, а солдаты и офицеры-калмыки сняты с фронтов войны и отправлены в лагеря. Калмыки, как и многие другие народы: крымские татары, чечены, ингуши, турки-месхетинцы, карачаевцы, черкесы, балкарцы, ногайцы, волжские немцы, — были объявлены изменниками Родины, а их республика ликвидирована.
И хотя с каждым годом свидетелей тех трагических событий остается все меньше (уже выросло новое поколение) и калмыки давно проживают на родной земле, боль горечи и унижения в народе не утихает… Ее я видела в глазах современных калмыков, которым сегодня уже за 50 — 60 лет. Они родились далеко от родины, в Сибири… Впрочем, они эту боль и не скрывали. Она такая глубокая, въевшаяся, вскормленная с молоком матери…
В митинге-реквиеме каждый год прнинимают участие все жители Элисты во главе с руководством республики и гостями столицы
Калмыки в составе России
Предки калмыков пришли в приволжские степи в 30-х годах XVII века из Джунгарии. Разбив господствовавшие здесь до этого Большую и Малую ногайские орды, кочевники стали хозяевами обширных степей от Урала до Дона. Русские цари скоро установили с грозными воинами дружеские отношения — калмыцкие войска стали надежным щитом России на южных и юго-восточных границах, защищая ее от набегов казахов, черкесов, ногайцев, башкир, крымских татар и даже донских и запорожских казаков…
В XVIII веке калмыки были приняты в русское подданство. С тех пор под знаменами русской армии сражались они во всех больших и малых европейских войнах. За одну только Бородинскую битву около 300 калмыков были удостоены высших орденов России.
После смерти калмыцкого Аюки-хана царское правительство стало вмешиваться во все внутренние дела Калмыцкого ханства, насаждать православие, заселять земли русскими поселенцами. По этой причине в 1771 году калмыцкий Убаши-хан вместе со своими подданными в количестве 170 тысяч человек отправился обратно в Джунгарию, захваченную в ту пору Китаем. Но до Цинской империи дошли лишь 70 тысяч человек, остальные погибли в пути от непрерывных нападений, болезней, голода и холода. Меньшая часть калмыков, проживавшая западнее Волги (50 тысяч человек), вынужденно осталась — в тот год из-за небывало теплой погоды река не покрылась льдом.
Калмыки, прикочевав в приволжские степи, принесли с собой буддизм. Все попытки обратить их в христианство не увенчались успехом
Революция и гражданская война
Октябрьскую революцию калмыки восприняли неоднозначно. Они боялись, что русские крестьяне отберут у них пастбища. В стремлении отстоять свои владения калмыки объединились с донскими и кубанскими казаками. И с началом гражданской войны часть выступила в составе белогвардейских полков под командованием генералов Деникина и Краснова, а другая — на стороне большевиков, организовав полки калмыцкой конницы.
В 1929 году в эмиграции известный русский писатель и поэт Иван Бунин писал о том, как революционное крестьянство захватывало земли, отведенные для кочевий калмыков, как калмыки вынуждены двигаться куда глаза глядят для спасения скота от голодной смерти. «…по дороге они все время попадают в полосы военных действий… и снова лишаются и собственных жизней, и скота — рогатый скот и отары их захватываются и пожираются красноармейцами, косяки лошадей отнимаются для нужд Красной Армии… Так, изнемогая от всяческих лишений и разорения, скучиваясь и подвергаясь разным эпидемиям, калмыки доходят до берегов Черного моря и там останавливаются огромными станами, стоят, ждут, что придут какие-то корабли за ними, — и мрут, мрут от голода, среди остатков дохнувшего скота... Говорят, их погибло только на черноморских берегах не менее 50 тысяч!..».
Большевики, придя к власти, дали степному народу, к тому времени разделенному по разным губерниям, автономию — Калмыцкую автономную область, принесли всеобщую грамотность и медицину, новую культуру. Но вместе с тем разрушили традиционную духовную культуру, буддийские храмы, уничтожили святыни, книги и рукописи, расстреляли и сослали в лагеря священников и весь цвет интеллигенции. По свидетельству известного монголиста профессора Н. Поппе, «древняя калмыцкая культура была полностью уничтожена. От неё не осталось даже следа».
Новый режим запретил калмыкам вести кочевой образ жизни, отобрал скот, оставив в личном хозяйстве не больше 2 — 3 голов. Для кочевников, чей многовековой уклад и образ жизни был связан со скотоводством, это был сильнейший удар. В итоге поголовье скота в степи катастрофически упало, население обнищало, начался многолетний голод, унесший жизни многих калмыков. Любой протест против новой власти подавлялся силой. В итоге уже в 20-е годы были сосланы в Сибирь и на Север около 10% калмыков.
Знаменитый питательный калмыцкий чай Джомба пьют сегодня все народы Кавказа и жители южных регионов
Начало Великой Отечественной войны
22 июня 1941 года… Брестская крепость. В числе тех, кто первым принял бой с немецкими захватчиками, были и калмыки.
«В Брестской крепости до сих пор идут ожесточенные бои… Во многих случаях советско-русские монголы используются как снайперы... множество немецких солдат были убиты выстрелами в голову», — констатировалось в сводках немецкой полиции и безопасности и СД за 17 июля 1941 года.
С началом войны тысячи добровольцев из Калмыкии выразили желание сразиться с фашистами. За первые восемь месяцев ушло на фронт свыше 20 тысяч воинов из автономной республики. Командующий Южным фронтом генерал-полковник Я.Т. Черевиченко подчеркивал героизм воинов 189-го Калмыцкого полка: «Передайте всем бойцам Калмыцкого кавалерийского полка, что они дрались, как орлы: каждый из них заменял двоих и троих».
В 1942 году, находясь уже в ближнем тылу, калмыки сформировали 110-ю кавалерийскую дивизию в составе 4642 всадников, которая две недели держала оборону, обеспечивая эвакуацию Южного фронта через Дон. Против танков и моторизованных частей противника кавалеристы стояли насмерть, проявляя образцы высочайшего мужества и героизма.
Оставшиеся в тылу старики, женщины и дети трудились на полях, поставляя на фронт хлеб, мясо, рыбу и другие продукты. Шел сбор средств на строительство танковой колонны «Советская Калмыкия», развивалось движение двухсотников и стахановцев. В Элисте и в улусах республики работали мастерские по пошиву белья, ватных брюк и фуфаек для бойцов Красной Армии.
Калмыкия перед лицом общего врага — фашизма — превратилась в единый лагерь.
Калмыкия в оккупации
Первые признаки недовольства среди степняков проявились, когда в связи с приближением фронта советские власти объявили эвакуацию всего скота за Волгу, в Казахстан. Для потомственных скотоводов это означало одно — голодную смерть. Тем более что в их памяти были свежи все ужасы коллективизации. И когда начался массовый угон скота, насчитывающего около 2 млн голов, многие калмыки стали сколачивать отряды сопротивления. Советскими властями эти формирования были расценены как группы бандитов, содействующих немцам.
Сохранилось донесение немецкой группы о том, что они 21 августа 1942 года наткнулись в степи на бескрайние стада скота и овец, которых перегоняли на восток. По примерной оценке, было как минимум 10 000 коров и 100 000 овец. На немецкий приказ повернуть стада обратно калмыцкие пастухи «с явной радостью» подчинились ему.
Впервые фашисты появились на калмыцкой земле в августе 1942 года. Вскоре они оккупировали большую часть республики — г. Элисту и восемь улусов из тринадцати. Задача у немецкого командования была прорваться через Дон на Кавказ, к нефтяным месторождениям, а для этого не допустить возникновения у себя в тылу партизанского движения. Поэтому немцы взяли продуманный курс на великодушное отношение к национальным меньшинствам: к донским, кубанским и терским казакам, к народам Северного Кавказа и Закавказья, калмыкам, умело используя их ущемленные большевиками национальное достоинство, право на самобытность, вероисповедание.
В Элисте в короткий период безвластия (после эвакуации советских органов и до прихода немцев) местными авторитетными лицами был создан национальный комитет. Придя в Калмыкию, немцы признали эту власть, а народу дали право на религиозную, политическую и национальную автономию.
Вообще усилия для привлечения калмыков немцы проявляли задолго до прихода в степи. Они разбрасывали с самолетов листовки: «Калмыки! Близится час вашего освобождения от красного ига! Не бойтесь немцев! Гитлер и Германия несут вам освобождение, мирную жизнь и спокойный труд!». Под ними стояла подпись — калмыцкие эмигранты. Их было много — тех, кто не признал власть большевиков и вместе с белогвардейцами эмигрировал из страны в гражданскую.
Придя в приволжские степи, немцы заявили, что они пришли освободить калмыков от большевистского насилия, дать им право жить в соответствии со своей культурой и обычаями, обещали создать «свободное калмыцкое государство». И принимаемые ими меры отвечали естественным чувствам и потребностям кочевого народа: немцы распускали колхозы и совхозы, возвращали пастбища, позволяли калмыкам держать столько скота, сколько захотят, открывали школы на калмыцком языке. Казакам и калмыкам разрешалось даже носить холодное и огнестрельное оружие.
Немецким солдатам командованием были даны инструкции проявлять лояльность к местному населению, исключались самовольные реквизиции. И все эти меры постепенно развеивали у части калмыков первоначальное недоверие к врагу.
— Старики рассказывали, что немцы действительно относились к калмыкам хорошо, — рассказал наш калмыцкий друг Владимир Тюрбеевич Очиров. — Оказывали помощь в хозяйстве, начали строить в степи водоканалы и даже первый водопровод в Элисте.
В составе штабов немецких войск работали командированные в Калмыкию специалисты. Одним из них был профессор, историк барон фон Рихтгофен, свободно говоривший по-русски. Он занимался установлением отношений с калмыками, пользуясь знанием старой калмыцкой письменности «Тодо Бичиг», отмененной большевиками. Его стихи на калмыцком находили теплый отклик у местного населения. Дружественные связи завязались с немцами у немногих уцелевших после репрессий лам, которые получили право на вероисповедание. Они опознали в свастике на немецких формах древний буддийский символ Нирваны…
Легендарную известность среди калмыков завоевал доктор Отто Долль, командир группы контрразведки, с середины августа 1942 года колесивший по калмыцкой степи. Он налаживал первые контакты с населением, организовывая общие обеды с простыми жителями хотонов. Выявив авторитетных в народе людей, назначил их старостами. Но его главным козырем стало открытие приемной по калмыцким вопросам, за что в народе он был прозван Ава («Наш отец»). Один из местных жителей вспоминал, что в приемной Долля можно было встретить и священников, и учителей, и врачей. «Каждого он терпеливо выслушивал и, поскольку пользовался полной поддержкой дивизии, без проволочек оказывал людям практическую помощь. Для каждого он находил хорошие слова, и люди уходили в приподнятом настроении»…
Вскоре немцами была сформирована из местного населения и пленных красноармейцев Калмыцкая кавалерийская бригада численностью 1300 — 1500 всадников. Весть об этом быстро разносилась по степи и встречала поддержку, особенно у старшего поколения, не забывшего репрессии и террор большевиков. К моменту отступления немцев насчитывалось уже несколько эскадронов калмыков, сражавшихся на их стороне. И руководил ими штаб во главе с зондерфюрером Рудольфом Вербе (доктором Отто Доллем).
В немецких войсках сражались и калмыцкие эмигранты, оказавшиеся после гражданской войны в Европе... В донских степях они активно формировали для вермахта боевые отряды из калмыков.
За симпатии и доверие калмыков шла жесткая информационная война между советскими и немецкими силами. К примеру, воины советской 110-й кавалерийской дивизии обращались к калмыцкому народу с воззванием о том, что «немецкие захватчики презрительно заявляют, что калмыки и другие восточные народы не люди, а дикари». В ответ немцы периодически и большими тиражами выпускали газеты на русском «Свободная земля» и «Теегин херд» — на калмыцком языке.
Те калмыки, которые выступали против сотрудничества с немцами, подвергались уничтожению. В одной только Элисте было расстреляно более 800 человек. В тяжелых условиях безлесья сражались против немцев 13 партизанских отрядов, также действовали подпольные организации под руководством калмыцких коммунистов.
А жители не оккупированных немцами улусов вносили свой вклад в борьбу против фашистов. В начале 1942 года в зимнюю стужу они строили железнодорожное полотно Астрахань — Кизляр, оборонительные сооружения на Дону. А с лета более 3 тысяч человек участвовали в возведении оборонительных и укрепительных обводов Астрахани.
Так Калмыкия в Великую Отечественную оказалась разорвана на две части — оккупированную и не оккупированную, а ее лихие сыны, как и в гражданскую войну, разбросаны по разные стороны «баррикад».
В конце 1942-го — начале 1943 года, когда фашисты начали отступать, к ним присоединился большой поток беженцев с Северного Кавказа, Калмыкии, Дона. Народ хорошо помнил расправы во время гражданской войны, репрессии 30-х годов. По некоторым данным, одних только калмыцких беженцев насчитывалось около 4 тысяч. Так они спасались от неминуемой гибели.
Рассекреченные архивы говорят о том, что переход на сторону немцев был достаточно массовым. По некоторым данным, это около 1,2 млн советских граждан, которые таким образом выразили свой протест против сталинского режима: калмыки, крымские татары, казачьи поселения Дона, Кубани, народы Северного Кавказа, закавказские народы и народы Туркестана… В рядах немцев служили многочисленные белогвардейцы: колчаковцы, врангелевцы, деникинцы. Кроме Калмыцкой кавалерийской дивизии, сражались на стороне германского вермахта миллионная российская освободительная армия русского генерала Власова, украинская повстанческая армия Бандеры, 30-я Белорусская дивизия войск СС, казацкие полки под командованием Павлова, 600-й казачий дивизион под командованием Кононова, туркестанский, запорожский, литовский, латвийский, татарский легионы и др.
Элиста была освобождена в ночь на 1 января 1943 года. Те, кто до конца был предан советской власти, верили в ее идеалы, противостояли врагам, искренне радовались приходу Красной Армии. Те же, кто питал симпатии к немцам и помогал им, ждали расплаты. Но впереди всех калмыков без разбора, включая женщин, стариков и детей, ждала массовая беспощадная депортация в Сибирь.
Продолжение следует.
