В XIX веке среди бурят еще не было кланов в современном понимании. Разделенным на степные думы и не имеющим общей администрации бурятам просто негде было конкурировать между собой за политическое влияние.
Отчасти местом, где могли происходить интриги между представителями разных степных дум, были кабинеты губернских властей. Однако и там делить бурятам было по большому счету нечего. Каждая бурятская дума варилась в собственном соку. Другое дело внутренняя борьба в думах. Там часто кипели страсти, «партии», поддерживавшие ту или иную династию тайшей, боролись между собой. Эту внутреннюю возню зарождавшаяся бурятская интеллигенция оценивала в основном негативно, почти не примыкая к группировкам степного чиновничества.
Процесс создания первой общенациональной бурятской автономии в феврале-апреле 1917 года всколыхнул этническую Бурятию. Помимо многих других последствий это привело к тому, что ранее знаменитые в основном в узком кругу земляков и единомышленников деятели получили всебурятскую известность. Первая в истории попытка политического объединения монголоязычных племен на территории России в один миг вывела бурятский вопрос и бурятских общественников в сибирский масштаб.
2 марта от престола отрекся Николай II. А уже 6 марта в Чите прошло «частное совещание бурят» в составе М. Богданова, Н. Дамдинова, Э.-Д. Ринчино, Д. Самданова, Ш. Базарова, В.Д. Мункуева, С. Сампилова, Н. Намдакова. На том совещании группа участников образует оргкомитет по созыву общенационального бурятского съезда. Именно в этот день несколько собравшихся в Чите бурят превратились в фигуры огромной политической значимости.
Читинский оргкомитет
Юрист по образованию Михаил Богданов, уроженец Укыра современного Боханского района, становится председателем оргкомитета. В первом же документе оргкомитета поручается пригласить в него уже широко известных на тот момент ученых и общественных деятелей — Цыбена Жамцарано и Базара Барадийна. Через несколько дней в оргкомитет приглашают Агвана Доржиева, Гомбожапа Цыбикова, бывшего хамбо-ламу Чойнзон-Доржо Иролтуева, действующего хамбо-ламу Даша-Доржо Итигэлова и других значительных в бурятском обществе персон.
Сверху слева Михаил Богданов с отцом, братом и сестрой
С самого начала бурятская интеллигенция была настроена не очень позитивно в отношении степных дум и их руководства. Но оргкомитет понимал, что для завоевания веса в обществе ему нужно сотрудничать со всеми. На протяжении марта оргкомитет вовлекает в свою деятельность все больше влиятельных лиц, связываясь даже с бывшим хоринским тайшой Эрдэни Вамбоцыреновым.
Из числа приглашенных Жамцарано находился в тот момент в Монголии, Барадийн — в Санкт-Петербурге, Цыбиков — во Владивостоке. В столице России Базар Барадийн поначалу участвовал в деятельности бурятско-калмыцкого комитета. Читинский оргкомитет сначала пытался сотрудничать с этой организацией, но вскоре вступил в острую конфронтацию с ней. Барадийн же к тому времени примкнул к «читинцам». Признание со стороны целого ряда влиятельных общественных деятелей по обоим берегам Байкала склонилось к оргкомитету.
Бурятская весна
Стремительное развитие событий Февральской революции дало значительную силу фактору случайности в истории бурят. В течение первых двух месяцев весны 1917 года ситуация могла развернуться по-разному. Общенациональный съезд состоялся бы в любом случае. Но кто взял бы в нем лидерство, какие структуры были бы им созданы, это не было предопределено. Отсутствие на родине целой плеяды бурятских общественных деятелей могло сыграть роковую роль.
Назревавшая борьба между национальными демократами-автономистами и сторонниками восстановления степных дум, а также сторонниками старого казачества отняла бы массу сил у съездов, привела бы к расколу. Все это могло задержать организацию единой бурятской автономии национально-государственного типа. Тем не менее, процесс развития бурятской общественно-политической мысли к весне сделал провозглашение «первой республики» неизбежным актом.
Март и апрель 1917-го читинский комитет работал с неутомимой энергией, завоевывая один район этнической Бурятии за другим. К комитету присоединяется большинство приглашенных деятелей. «Читинцы» вырывали рычаги влияния на местах из рук бурятско-калмыцкого комитета, сделавшего ставку на интриги в имперской столице. Оргкомитет переигрывал и «стародумцев», и тем более «казакоманов», чей политически активный состав находился на фронте.
23 - 25 апреля 1917 года читинский комитет увенчал свою деятельность общенациональным съездом, который утвердил проект единой бурятской национальной автономии. Основным документом «первой республики» становится «Статут», который сейчас рассматривается учеными как прообраз бурятской Конституции. Ряд положений «Статута» разрабатывался Михаилом Богдановым. Некоторые исследователи считают, что он является автором большей части «Статута».
Иркутская автономия
В основах бурятской государственности, созданной в апреле 1917 года, виден интересный нюанс — наличие в ней своеобразной иркутской автономии. Все буряты (включая ононских хамниган, в ту пору бурятами не называвшихся) бывшей Забайкальской области подчинялись общенациональному бурятскому съезду и созданному им Центральному национальному комитету. Иркутские же буряты по «Статуту» получали свою ступень в виде губернского съезда иркутских бурят-монголов. Этот съезд избирал Иркутский отдел ЦНК, имевший бюджет из налогов иркутских бурят.
Общенациональный съезд по «Статуту» имел верховенство над губернским съездом. Иркутский отдел ЦНК мог руководствоваться только теми решениями последнего, которые не противоречили съезду всей нации. Столица Бурят-Монголии — резиденция ЦНК — определялась пунктом 36-й статьи VI «Статута» в городе Чите.
Таким образом, Бурят-Монголия образца весны 1917 года проявила политическую гибкость, пойдя на компромисс: политический центр помещался на востоке, но запад получал ограниченную самостоятельность. Михаил Богданов, бывший апологет русификации и европеизации бурят, с трудом и, к счастью, еще до весны 1917 года переубежденный Цыбеном Жамцарано, стал одним из основателей бурятской государственности.
Сам западный бурят, Богданов отдал дань западно-бурятской самобытности, но полностью признал восток политическим центром, поскольку видел в нем перспективу. Экономическая мощь территорий бывших Хоринской и Агинской степных дум, военный потенциал селенгинских и ононских хамниганских казаков, культурное лидерство региона и близость к родственной Монголии были им в полной мере оценены.
Иркутская автономность давала возможность западным бурятам проявлять инициативу в важнейших вопросах. Например, 1 - 8 ноября 1917 года губернский съезд высказался за введение бурятских аймаков и возвращение бурятам отторгнутых у них земель, не дожидаясь разрешения Временного правительства. В этом вопросе «иркутская автономия» проявила большую решительность, чем общенациональный съезд.
ЦНК фактически давно создал аймаки у восточных бурят и даже закупал оружие для аймачной милиции. Но иркутские хошуны еще не были объединены в аймаки. Ситуация там была более тяжелой, и общенациональный съезд постановил ждать признания из Москвы. Делегаты же губернского съезда выступили в обход высшего органа. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы власть по всей России не перешла в руки большевиков. На карте создалась совершенно новая конфигурация.
Иркутские большевики
36-й пункт «Статута» фактически дал возможность участвовать в деятельности Иркутского отдела ЦНК иркутским бурятским большевикам. Постоянно от большевиков там работал Михей Ербанов, время от времени — Георгий Данчинов.
М. Амагаев, М. Сахьянова, Г. Данчинов - три самых активных деятеля в становлении республики
До Октябрьской революции иркутские большевики считали нужным для себя участвовать в столь мощном и массовом движении бурят. Кроме того, поначалу они пользовались доверием внутри этого движения, считаясь заслуженными борцами с царизмом. Весна и лето 1917 года по всей России считались революционным временем. Повсюду царила эйфория при сохранении подозрительности к монархистам.
После октябрьского захвата власти большевиками бурятская секция коммунистов все громче заявляет о необходимости советизации бурятских органов. После победы в гражданской войне они уже требуют вообще отказаться от идеи национальной автономии. Лишь после решений ЦК РКП(б) о принципиальном решении в пользу бурятской автономии «бурсекция» не только признала ее необходимость, но и активно включилась в работу по перестройке Бурят-Монголии по большевистскому образцу.
Уже в апреле 1918 года Мария Сахьянова предлагала в противовес бурятским аймакам создавать смешанные русско-бурятские «революционные советы», куда включать «бурятскую бедноту» на уровне уездов. На областном уровне такие же советы, по ее замыслу, должны стать альтернативой ЦНК и Иркутскому отделу Бурят-Монголии. После победы красных Сахьянова подчиняется решению Москвы и назначается оттуда в БМАССР, где вскоре занимает пост ответственного (первого) секретаря обкома.
Бурятские партизаны
В самом Боханско-Осинском районе в годы строительства первой Бурят-Монголии действовали молодой анархист Павел Балтахинов и его подруга Феодосия Осодоева. Историк и публицист Сергей Басаев пишет, что они во время выборов в Учредительное собрание вели агитацию в бурятских хошунах за список социал-демократов. В этом списке доминировали большевики, в итоге проигравшие выборы. Большевики проиграли и в целом по России, что привело к осуществлению ими переворота в октябре и началу гражданской войны.
Павел Балтахинов, анархист и коммунист
В 1919 году Балтахинов создал партизанский отряд, ставший единственным красным бурятским вооруженным формированием за всю войну. Довольно скоро в Иркутской губернии власть перешла к большевикам, и бурятских партизан с отрядом Ивана Новокшонова объединили в Зиминский кавалерийский полк.
Новокшонов, будущий автор романа «Потомок Чингисхана», становится комполка, а Балтахинов — комиссаром. В 1920-м полк бросают на читинский фронт против семеновцев, а затем часть кавалеристов вливают в состав вооруженных сил провозглашенной ДВР. Сам Павел Балтахинов вряд ли успел принять участие в последних боях гражданской войны и погиб в феврале того же года от рук боханских повстанцев. Балтахинов успел порвать с анархизмом и вступить в РКП(б). В советские годы вокруг его истории пропаганда сложила красивый миф, и сегодня его именем названы улицы в городах и селах Бурятии.
Подруга Балтахинова Феодосия Осодоева стала партийным функционером, заведовала женским отделом обкома в БМАССР. Впоследствии она вышла замуж за аларца, председателя Госплана республики Иакима Ильина.
Мифы о смерти
Миф о Балтахинове в какой-то степени созвучен мифу о Михаиле Богданове, смерть которого от рук семеновской контрразведки до сих пор используется в оправдание «красной» переориентации некоторых бывших деятелей ЦНК. В декабре 1919 года колчаковцы отступали на восток. В Иркутской губернии активизировались красные партизаны (большевики и анархисты). Колчак запросил помощи Семенова. Тот в ответ собрался отправить на запад свои части, в том числе бурятские формирования. Богданов резко выступил против использования бурят на западном фронте. Одновременно в контрразведку якобы пришла информация о большевистском агенте с внешним описанием, похожим на Богданова. Члена Бурятской народной думы (бывший ЦНК) схватили и быстро расстреляли.
Богданов фактически погиб из-за своего нежелания втягивать бурят в русскую междоусобицу. А Балтахинов героизировали именно за это самое втягивание, но на другой стороне. Надо сказать, что уход части деятелей Бурят-Монголии в оппозицию Семенову и даже в подполье привел только к тому, что бурятские части все-таки бросили на Иркутск. Это отдельная трагическая история храбрости воинов и предательства союзников, которая еще ждет своего изучения.
Бильчирские выпускники
Видный большевик, соратник Сахьяновой - Георгий Данчинов, учившийся с ней в юности в одной школе. О ней надо рассказать особо. Приходская школа в Бильчире современного Осинского района известна тем, что в ней преподавал и служил заведующим Матвей Хангалов. Выходец из западных булагатов, населявших современный Нукутский район и окрестности Балаганска, он поселился в Осе и выучил в том числе трех будущих коммунистов — Матвея Амагаева, Марию Сахьянову и Георгия Данчинова.
Данчинов по окончании гражданской войны работал в монголо-тибетской секции Дальневосточного секретариата Коминтерна, в секции восточных народов Сибирского бюро ЦК РКП(б). Успел поучаствовать в боях на территории Монголии, в частности, в освобождении города Алтан-Булаг. Недавно родственники Георгия Данчинова получили из этой страны архивную справку о награждении его орденом «За воинскую доблесть».
При образовании в составе РСФСР Монголо-Бурятской автономной области Данчинов трудился председателем областного революционного трибунала. После воссоединения областей в БМАССР он стал председателем Главного суда республики, затем — наркомом юстиции и прокурором республики. Во время террора 1937 года Данчинов с Сахьяновой уцелели. Судьба Матвея Амагаева сложилась иначе.
Сын тайши
Отец Амагаева в свое время был тайшой Идинской степной думы. Но Матвей, как ни странно, сознательно выбрал путь коммуниста еще до Октябрьской революции. Он прошел этапы подпольной деятельности, скрывался от колчаковской контрразведки в более либеральном Владивостоке.
С 1920 года партия назначает его на работу в советские органы власти в Приангарье. Вскоре Дальневосточное бюро РКП(б) направляет его в Бурят-Монгольскую область ДВР председателем областного управления, затем он становится главой ревкома БМАО. При объединении областей в БМАССР становится председателем Центрального исполнительного комитета республики.
К середине 1920-х Ербанов, старавшийся всемерно усилить представительство аларцев на вершине властной пирамиды БМАССР, начал скрытое противостояние Сахьяновой. В этот период, по мнению земляков Амагаева, тот пал жертвой клановых амбиций Ербанова.
- Хитрый лис Михей Ербанов стал отодвигать от руководства Бурят-Монголией осинско-боханских - писал публицист Евгений Хамаганов.
Амагаева убирают из Верхнеудинска под предлогом направления на работу в Монголию. Сам он тоже оказался не лыком шит и быстро сумел занять место Элбека-Доржи Ринчино в Коминтерне, которому пришлось уехать из Монголии под надзор партии в Москву.
В конце 1920-х руководство СССР отказывается от политики «красного панмонголизма». В русле этого поворота геополитических планов в пользу революции в Китае Амагаева также отзывают из Монголии в Москву. В 1937 году он попал под молот «большого террора», но сумел избежать расстрела. Его приговорили к восьми годам заключения. Умер Матвей Амагаев в ГУЛАГе в 1944 году.
Послевоенные годы
Плеяда коммунистов, направленных Москвой в столицу БМАССР из западных аймаков, зародила ядро служащей интеллигенции, по сей день привлекающей своих земляков. Выходцы из Бохана и Осы трудились на востоке в самых разных аймаках и в столице, на разных уровнях советской и партийной пирамид. Так, уроженец Осы Василий Филиппов с должности замсекретаря Боханского айкома ВЛКСМ перебирается в республиканскую контору «Скотимпорт», затем становится политруком отдела НКВД Бурят-Монгольской АССР.
По партийной линии Василий Филиппов работает в Улан-Удэнском горкоме, в обкоме, наконец, в должности первого секретаря Хоринского айкома. Послевоенные годы он преподает в зооветеринарном институте (нынешняя БГСХА). В 1958 году он становится председателем Совмина Бурятии, а через два года — первым секретарем Бурятского обкома КПСС. Четыре года (по два года на каждой должности) выходец из Осы Василий Филиппов находился на вершине власти республики.
В культуре, спорте и науке
Помимо коммунистических функционеров в истории национального движения и культуры Бурятии достойное место занимает талантливый сын боханского улуса Заглик Петр Дамбинов. Он активно участвовал в работе Иркутского отдела ЦНК, был председателем революционного комитета БМАО ДВР, председателем управления БМАО. Под псевдонимом Солбонэ Туя он писал пронзительные стихи о бурятском быте, рассказы и повести. Под репрессии как видный эсер он попал еще в 1922 году, но сумел избежать тюрьмы. В 1937 году сталинский режим снова вспомнил о нем. Его расстреляли в Иркутске.
Петр Дамбинов, больше известен под псевдонимом Солбонэ Туя
В неменьшей степени, чем политическими деятелями, Бохан и Оса известны в Бурятии спортсменами. В их числе можно назвать почетного председателя осинско-боханского землячества заслуженного тренера России по вольной борьбе Валерия Иванова и заслуженного тренера СССР по вольной борьбе Геннадия Махутова. Бурятский спорт прославили серебряный призер Токийской Олимпиады, боксер Виликтон Баранников, шестикратный чемпион СССР по классической борьбе Клим Олзоев.
Степан Калмыков, экс-ректор БГУ, депутат Народного Хурала. Фото: Марк Агнор
Крупнейший специалист по шаманизму западных бурят Тарас Михайлов, фольклорист Сергей Балдаев, историк бурятского национального движения Никифор Егунов представляют самых известных представителей научной интеллигенции из боханско-осинского края. Степан Калмыков, бывший ректор БГУ и депутат Народного Хурала, как и Владимир Прокопьев, возглавлявший Министерство культуры РБ, также представители этого землячества.
Вячеслав Мархаев, член Совета Федерации от Иркутской области, руководитель рескома КПРФ. Фото: Марк Агнор
Неформальным лидером боханско-осинских бурят многие годы остается руководитель рескома КПРФ Вячеслав Мархаев.
