Повторится ли нынче пылающее лето прошлого года и особенно 2015-го? Какие выводы и уроки извлечены из них? Об этом корреспондент «ИП» беседует с Дмитрием Ставниковым, замруководителя Республиканского агентства лесного хозяйства, начальником отдела Федерального государственного лесного надзора (лесной охраны), Федерального государственного пожарного надзора в лесах.
— К сожалению, метеопрогнозы малоутешительны — нынешнее лето обещает быть жарче и суше прошлогоднего. Разумеется, мы постарались учесть уроки прошлого года и, конечно, 2015-го, когда огненная стихия бушевала особенно сильно. В частности, в ходе предварительных проверок, в которых принимали участие и контрольно-надзорные органы, из сводного плана исключены техника и люди, которых априори невозможно было бы быстро собрать в нужное время в нужном месте. В 2016 году в сводном плане значилось 5 тыс. человек, в нынешнем — в два раза меньше. Но речь идет о тех, кто умеет бороться с пожарами профессионально.
— Тем не менее уже горим…
— Статистика нынешней весны заметно хуже из-за лесов Минобороны, где произошло пять пожаров общей площадью почти 7 тыс. гектаров. Это связано с крупными учениями на полигоне Телемба. Учения нужны Вооруженным силам, а тушить тайгу возможно лишь после очистки территории от взрывоопасных предметов. Наша задача — не допустить перехода огня на земли лесного фонда.
— Хватит ли денег на борьбу с огнем?
— Плановое финансирование уже доведено — 160 млн рублей, но оно составляет лишь 12% от нормативной потребности. После переговоров Алексея Цыденова в Рослесхозе с его руководителем Иваном Валентиком достигнута договоренность о выделении Бурятии дополнительно 50 млн рублей. Львиная доля этих сумм пойдет на обеспечение авиационного и наземного мониторинга лесов. Деньги уже поступили в республику и направлены в лесхозы.
— Федеральные власти обещали изменить методику исчисления субвенций на борьбу с пожарами, исходя из горимости лесов. Иными словами, больше денег выделять тем регионам, где тайга наиболее пожароопасна. Принято ли такое решение?
— Пока нет. Однако на селекторном совещании по предстоящему пожароопасному сезону, которое проводил вице-премьер правительства РФ Александр Хлопонин и на котором присутствовали все профильные ведомства, этот вопрос снова поднимался. Хлопонин дал поручение Рослесхозу доработать новую методику.
— Каковы реальные затраты на тушение лесных пожаров в Бурятии?
— Около 560 млн рублей в прошлом году и 840 млн в сложном 2015-м с учетом межрегионального маневрирования.
— Причиной пожаров в нынешнем году по-прежнему остается «человеческий фактор»?
— Да. Так называемые «грозовые» пожары, которые вспыхивают от молний, более характерны для середины лета. Весной все происходит по вине людей, которых трудно вычислить, найти и наказать.
— В обществе есть стойкое убеждение в том, что лесные пожары многим выгодны: арендаторы получают горельники по низкой цене, лесники и сотрудники МЧС — повышенную зарплату за тушение огня…
— В апреле на расширенной коллегии прокуратуры Бурятии, обсуждавшей борьбу с лесными пожарами, выступал операционный директор Байкальской лесной компании Алексей Володченко, который рассказал о том, что с нормальным лесом им работать гораздо проще. А выписать горельник можно только после лесопатологического исследования, которое достаточно хлопотное и дорогое. А те, кто занимается тушением лесных пожаров, дивидендов от этого не получают. Напротив, находятся по полмесяца в лесу за обычную зарплату. Между тем дома у многих хозяйство. Нужно готовить сено и так далее.
— Говорят, что в СССР леса горели меньше. Так ли это?
— В советское время в лесу было около 3 тыс. лесников со всеми правами и полномочиями, а сейчас у нас только 150 работников обладают контрольно-надзорными функциями. Все остальные сотрудники лесхозов (около 1 тыс. человек) заняты хозяйством. Давайте не забывать и другое — в ту эпоху людям незачем было заниматься нелегальной вырубкой древесины, заходя в тайгу без разрешения. К сожалению, «черные лесорубы» — это дополнительный фактор пожарной опасности. Они бросают свои вырубки захламленными порубочными остатками. Если на них заходит огонь, то пожар становится более сильным или вовсе превращается в самый опасный — верховой.
— В прошлом году сельчанам обещали разрешить собирать валежник на дрова в лесах, которые находятся рядом с деревней, с тем, чтобы заинтересовать их в сохранности тайги. Получилось?
— Мы ввели систему зонирования лесного фонда, которая предполагает наличие зон для местного населения, где можно заготовить лес на дрова или строительство дома. Как показали встречи Алексея Цыденова с жителями Кижингинского, Хоринского, Заиграевского районов, людей это устраивает. Не скажу, что везде все эти вопросы решены, но мы к этому идем.
— Будут ли в нынешнем году для борьбы с лесными пожарами применяться технические инновации. Например, те же дроны, которые дешевле обычной авиации?
— Обычная авиация, конечно, останется, Забайкальская база авиационной охраны лесов привлечет в республику авиакомпании из других регионов для мониторинга пожарной опасности и лесных пожаров, а также для переброски десантников на тушение огня. Это 12 воздушных судов: вертолеты Ми-8 МТВ и Ми-8, два вертолета БЭЛ-206 и вертолет «Робинсон-44». Еще четыре самолета Ан-2, а также самолеты «Р2006 Т» и «Цессна» — три единицы. Отмечу, вертолеты «Робинсон» и самолеты «Цессна» гораздо экономичнее для мониторинга, чем отечественные, ведь летный час Ан-2 стоит 63–64 тыс. рублей. Поэтому Ан-2 будет использоваться для заброски десантников. А легкие самолеты и вертолеты займутся патрулированием, что позволит увеличить его кратность и экономичность.
На мартовской сессии Народного Хурала одобрено выделение 6,9 млн рублей из республиканского бюджета на внедрение системы дистанционного мониторинга и раннего обнаружения лесных пожаров в республике. В том числе 5,7 млн рублей на размещение 10–16 видеокамер, а 1,2 млн — на каналы связи. Предварительное количество камер видеонаблюдения — 14 единиц. Они разместятся в Прибайкальском и Кабанском районах на вышках сотовой связи и возьмут под контроль около 1 млн гектаров тайги. Гарантированная дальность обнаружения пожаров — 18 км. Потенциальные поставщики уверяют, что в принципе камера может «увидеть» пожар в 30 км от нее. Что касается дронов, то мы ставили этот вопрос на уровне Федерации. Есть договоренность, что Бурятия станет пилотным регионом по их внедрению в лесной отрасли. В Рослесхоз отправлены наши предложения и техзадание. Ждем решения. Надеемся, оно будет в нашу пользу.
— Насколько велик ущерб от таежных пожаров?
— Около 43 млрд рублей в 2015 году, в прошлом году — 9,5 млрд. Цифры расчетные, они считаются по определенной методике.
— Кроме леса от огня, пришедшего из него, иногда страдают населенные пункты…
— В республике всеми видами пожарной охраны прикрыто 629 населенных пунктов. Это 100% от общего количества, в которых проживает 971 810 человек. Постановлением правительства Бурятии утвержден перечень населенных пунктов, подверженных угрозе перехода на них лесных пожаров. В него вошел 151 населенный пункт. Все они в зоне прикрытия подразделений пожарной охраны, в том числе 76 таких поселений прикрывают подразделения добровольной пожарной охраны. Учитывая это, правительство уделяет повышенное внимание материально-техническому оснащению добровольцев. В рамках оказания им помощи в 2011–2016 годах за счет средств республики переоборудовано и передано сельским поселениям на оснащение добровольной пожарной охраны 98 единиц приспособленной автомобильной техники на базе армейского автомобиля АРС-14. Закуплены другое противопожарное оборудование и инвентарь. Разумеется, на помощь добровольцам всегда готовы прийти профессиональные пожарные — есть схемы их маневрирования.
Для оперативного решения вопросов, связанных с предупреждением и ликвидацией чрезвычайных ситуаций, правительством республики созданы резервы финансовых средств для ликвидации чрезвычайных ситуаций в сумме 36,4 млн рублей и зарезервированы средства на мероприятия по предупреждению чрезвычайных ситуаций — 45,7 млн рублей.
