О намерениях бизнесменов из Поднебесной построить в республике лесоперерабатывающий комплекс за 750 миллионов рублей стало известно ещё в июне прошлого года. Соответствующее соглашение глава республики Алексей Цыденов подписал с ООО «МТК-Дженькей». К российскому рынку лесопереработки китайская компания присматривалась с 2012 года и в итоге выбор пал на Бурятию. Сообщалось, что само предприятие расположится в Тальцах, где предприниматели из КНР на тот момент уже приобрели земельный участок, а заготовка древесины будет осуществляться на территории Закаменского района.
СМИ писали: основными рынками сбыта продукции за пределами России станут Китай, Монголия и Иран, а позже – и страны Евросоюза. Предполагалось, что после выхода предприятия на полную мощность налоговые отчисления в бюджеты разных уровней составят 70 миллионов рублей в год.
«Предотвратить варварскую вырубку»
Власти региона собирались сдать тайгу в аренду «МТК-Дженькей» аж на 49 лет. Однако закаменцы взбунтовались против передачи лесов китайской компании. В Сети появилась петиция в защиту зелёных насаждений. Авторы обращения, которое на данный момент собрало уже более 40 тысяч подписей, призвали чиновников и общественность обратить внимание на эту проблему.
- Мы хотим предотвратить варварскую вырубку в лесничествах Закаменского района, – отметили инициаторы. – Уничтожение леса грозит обмелением рек и необратимыми изменениями в природной среде. Это может обернуться глобальными экологическими проблемами.
В правительстве республики тем временем пытались обосновать своё решение. Так, зампред по экономическому развитию Игорь Зураев отметил: не надо бояться слова «китайский». По его словам, инвесторы из КНР должны были заняться заготовкой и глубокой переработкой лиственницы, которая «не востребована на внутреннем и внешнем рынках». Власти также говорили о законных вырубках, рабочих местах и налогах.
Жители Закамны стояли на своём. На днях там состоялся народный сход, на который приехали члены правительства и представители «МТК-Дженькей». В итоге в районе решили создать общественный совет по защите лесов. В районе определят родовые земли и места проведения религиозных обрядов, где заготовка древесины будет запрещена. Но главное, бизнесмены из Поднебесной отказались от закаменской тайги, обратив свои взоры на Еравнинский район.
Впрочем, иркутский эколог, кандидат биологических наук Виталий Рябцев, комментируя ситуацию, предположил, что сакральные земли, занимающие крохотный процент лесной территории района, могут сохраняться в виде островков, окружённых огромными вырубками.
- Нет ничего удивительного в том, что активисты продолжили борьбу за сохранение лесов Бурятии, – заявил учёный ИА «Regnum».
Общественники и экоактивисты и в самом деле решили провести в Улан-Удэ ещё одну акцию в защиту зелёных насаждений. Её не согласовали с властями, и мероприятия, которое состоялось накануне на площади Советов, обернулось массовыми задержаниями. Руководство республики расценило так называемый народный сход в центре города как политическую провокацию. Алексей Цыденов на встрече с журналистами 14 мая заявил, что за организацией несанкционированной акции якобы стоят люди, отстаивающие собственные интересы.
- Пользуясь ситуацией, решили подзаработать голоса, людей раскачать. Сейчас же праймериз («Единой России» на выборы в Народный Хурал – прим. авт.) идёт, 3 июня будет голосование. Достаточно накалённая ситуация. В районе, помимо выборов в Хурал, будут выборы главы. Жителям никто про обязательства, условия и требования к арендатору не рассказывал, – отметил он.
«Откровенное воровство»
На той же пресс-конференции глава республики расписал проблемы лесной отрасли в республике и рассказал о мерах, которые власти предпринимают для их решения.
Видео: YouTube / канал «Издательский дом Информ Полис»
- Лесосека в Бурятии – 10 миллионов кубов в год, мы реально рубим 3 миллиона. При этом в основном сосну. Лиственница занимает порядка 5-6%. Организаций, которые занимаются заготовкой и переработкой древесины, у нас 1449. Из них только половина реально работает. Большая часть – это ИП, меньшая – юридические лица, – отметил Цыденов. – Есть проблемы с вывозом порубочных остатков, пожарами и восстановлением лесов.
Инициативу закаменцев о создании общественного совета руководитель республики назвал правильной.
- Дай бог, чтобы таких инициатив было больше. Что касается экономики, средняя цена за куб пиломатериала в Читинской области по итогам прошлого года составила порядка 128 долларов, в Иркутске – 132, а у нас в два раза меньше – 63 доллара. Это воровство, откровенное воровство и ничего другого, – заявил он. – Серые схемы: лес продают за наличные без уплаты налогов. Нет легальной налогооблагаемой базы, нет легальной выручки у лесозаготовительных предприятий, в связи с этим они не оформляют своих работников в соответствии с законодательством. Люди ничем не защищены. Поленом придавило – человек лежит дома, это уже проблемы его семьи. Работодатель за него официально не отвечает и это уже проблема его семьи.
Так работает большинство организаций в Бурятии, отметил глава. Ни одного китайца, по его словам, там нет.
- Наша задача – навести порядок в лесу, чтобы все работали в соответствии с законодательством: очищали лес, убирали порубочные остатки, утилизировали отходы, вели лесовосстановительную работу, чтобы у всех сотрудников были официальные трудовые отношения. Мы сейчас взялись и за самих себя. Дисциплинарные взыскания пошли к лесничим, увольнения тех, кто допускает нарушения, – сообщил Цыденов.
«Посмотрим, что там в Еравне»
На сегодняшний день два инвестпроекта в лесной отрасли, которые планируется реализовать в Бурятии – Селенгинского ЦКК и компании «МТК-Дженькей» – признаны приоритетными, ещё три находятся на стадии разработки.
- Договор аренды леса с участником приоритетного инвестпроекта утверждён приказом Минприроды России, – отметил глава и зачитал несколько выдержек из документа, касающихся обязанностей арендатора.
В их числе, например – предупреждение лесных возгораний их ликвидация, а также санитарно-оздоровительные и лесовосстановительные мероприятия. А вот препятствовать доступу граждан на арендованный участок компания не вправе.
- Требования договоров аренды сегодня очень жёсткие и конкретные. Они, наоборот, стимулируют правильное лесопользование. Сначала арендатор должен инвестировать в перерабатывающее производство и только потом получает лес. Если выявляется хоть одно нарушение, он теряет участок и все инвестиции, вложенные в производство, «зависают», – пояснил Алексей Цыденов.
Видео: YouTube / канал «Издательский дом Информ Полис»
Он также подчеркнул, что инвесторы заинтересованы в исполнении законодательства, поскольку рискуют собственными деньгами. И деньги это немалые.
- Часто звучит вопрос: где у нас экономическое развитие, где инвесторы? Но как только они появляются, говорят: «Мы и так хорошо живём, не лезьте к нам». Конечно, такого бы не хотелось. Посмотрим, что там в Еравне. Мы донесём до людей, что такое инвестпроект, как он работает, какие требования предъявляются к участникам. А они самые жёсткие, – сообщил руководитель республики. – Мы не можем полностью запретить вырубку леса – людям надо где-то работать, но не можем допустить и того, чтобы он уничтожался.
Однако специалисты ставят под сомнение то, что обязательства по воспроизводству лесов и сохранению биоразнообразия будут выполняться.
- Нынешний Лесной кодекс и лесное законодательство в целом основаны на концепции «освоения лесов» – то есть добычи имеющейся древесины, использования леса как природного месторождения бревён. Этого могут не понимать какие-нибудь республиканские, рослесхозовские или минпромторговские чиновники, принимающие решения о поддержке таких инвестпроектов. Но для людей, живущих вблизи лесов и своими глазами видящих, как лесозаготовители обращаются с ними, всё совершенно очевидно. Если приоритетный проект будет реализован, он, может быть, и принесёт бюджетной системе какое-то количество налогов и платежей и создаст какое-то количество рабочих мест. Но лесам он будет нести только разорение и опустошение – вполне в рамках действующего лесного законодательства, – цитирует ИА «Regnum» руководителя лесного отдела «Гринпис России» Алексея Ярошенко.
«Китайское» нашествие на сибирскую тайгу
Скандал вокруг закаменской тайги вышел на федеральный уровень. На «народные волнения» обратили внимание ведущие российские СМИ. Как отмечают «Известия», китайские предприятия активно работают не только в Бурятии, но и по всему Сибирскому федеральному округу, где «лесная проблема» одна на всех.
И хотя арендаторы обязаны проводить природоохранные мероприятия, что отечественные, что зарубежные коммерческие компании далеко не всегда соблюдают эти требования. А рычагов давления на них на самом деле немного. Порой, выиграв аукцион на получение земли, инвестор первое время строго выполняет все требования, а затем перестаёт платить налоги и вносить плату. Пока местные власти пытаются добиться от него выполнения условий, пока идут налоговые проверки или судебные разбирательства, добыча и обработка древесины продолжается. Когда дело доходит до суда, компания просто объявляет себя банкротом, рассказывал год назад «Газете.ru» депутат Госдумы от Иркутской области Михаил Щапов. Там за лесопользователями по итогам 2016 года насчитали почти 2 миллиарда рублей по налогам и арендным платежам.
- И даже если представителям китайских компаний не удаётся договориться с регионами, лес всё равно уходит в Китай. Просто в дело вступают «чёрные лесорубы» – местные жители, которые валят лес нелегально, а затем переправляют заказчику, – отмечают «Известия».
Только в 2016 году, по словам главы Минприроды Сергея Донского, ущерб от незаконной вырубки зелёных насаждений в России составил 11 миллиардов рублей. Больше всего пострадала Сибирь: там браконьеры уничтожили около 1,3 миллиона кубометров леса. Речь идёт только о зафиксированных случаях. Впрочем, для многих жителей отдалённых селений это едва ли не единственный источник заработка. Нередко далеко везти лес им не приходится – достаточно доставить его до ближайшей лесопилки.
Издание предположило, что сотрудничество с китайской компанией республиканские власти продолжат. По крайней мере, представитель «МТК-Дженькей» Ли Шубо, присутствовавший на рабочем совещании в Закамне, выразил готовность отказаться от участка в районе, чтобы избежать конфликта с населением. Но не от работы в бурятских лесах.
